– Что сделать? – удивился Жеребин.

– Дай знать, короче, – хмыкнул я. – Будем адаптировать лечебный процесс прямо на ходу.

– Постараюсь вас не подвести, ребята, – сказал Андрей.

Я заметил, что он чувствовал себя несколько неловко, как ученик, пропустивший целую череду важных занятий, но в его глазах я всё равно видел уверенность. Хороший признак, мне нравится, можно приступать.

– Света, зови первого пациента, – сказал я медсестре.

Вошёл мужчина преклонного возраста. По диагностической карте, которую он мне подал, ему было за восемьдесят, но держался очень даже неплохо, не все в семьдесят и даже шестьдесят так бодро могут улечься на манипуляционный стол.

– И сколько сможете без боли в ногах пройти? – спросил я, разглядывая проценты стенозов на разных уровнях на схеме. Анна Семёновна отобразила всё очень подробно, впрочем, как обычно.

– Метров пятьдесят максимум, – сказал он и тяжко вздохнул. – А чаще и того пройти не могу. У нас булочная за углом практически, так я по пути раз десять наверно останавливаюсь. Но я всё равно стараюсь ходить каждый день. Говорят ведь, что если перестать ходить, то потом вообще не сможешь.

– Правильно говорят, – кивнул я. – Тому, кто это вам сказал не забудьте сказать спасибо, видно умный человек.

– Да у меня внучка знахарка, вроде на хорошем счету у начальства, – сказал мужчина. – Она теперь у вас здесь работает, это она мне тот листочек заполняла, который вы долго рассматривали.

– Анна Семёновна? – удивился я. С другой стороны, почему и нет.

– Да, она, – кивнул пациент.

– Наверно она дочь вашей дочери, верно? – решил я уточнить. – А то смотрю фамилия другая.

– Всё правильно, господин лекарь, – улыбнулся старик.

– Тогда передайте ей при случае, – обратился я к нему, – что ей не только начальство довольно, но и весь коллектив.

Жеребин улыбался до ушей и старался не рассмеяться, а чтобы пациент этого не видел, отошёл пока в сторонку.

– Ну что, Андрей Серафимович, – сказал я и кивнул на нижнюю треть бедра пациента. – Ставим ладонь сюда и потихоньку погнали снизу вверх, только торопиться не надо, а то Константину Фёдоровичу туго придётся.

– Я понял, – кивнул Андрей. – Я никуда не опаздываю.

– А это что у вас, практикант что ли? – забеспокоился старик, внимательно слушавший наш разговор.

– Это опытный лекарь, – возразил я. – Просто именно сосудами он только начинает заниматься, поэтому я буду его контролировать.

– Ах вот оно что, – хмыкнул пациент. – Тогда ладно, я готов.

Андрей взглядом поблагодарил меня за поддержку, и я кивнул ему, чтобы он начинал. Чтобы ничего не упустить, я положил свою ладонь поверх его. Всё-таки он и правда башковитый, начал удалять бляшки очень аккуратно. Толщина пучка пока управлялась несколько неуверенно, зато точка приложения всегда была безошибочной, но я чувствовал, как нелегко ему это даётся.

Через пару минут от начала вмешательства он взмок. Я проверил состояние его ядра, энергии там ещё было вполне достаточно, видимо он просто максимально концентрируется на процессе, чтобы не отклониться и на долю миллиметра. Я всё ждал, когда Жеребин подаст знак, чтобы мы притормозили, но он продолжал молча ловить эмболы и выглядел гораздо лучше Андрея, всё-таки опыт даёт о себе знать.

Только дойдя почти до середины бедра Андрей сдался. Он перестал подавать магическую энергию на сосуд, посмотрел на меня и покачал головой. Я заглянул в его ядро, там оставалось больше половины. Понятно, человек просто устал. Я указал ему взглядом на кресло в зоне отдыха и дальше продолжил сам. Для начала я просканировал уже обработанный участок бедренной артерии. Вполне неплохо, тем более для первого раза. Когда я взялся за удаление бляшек, дело пошло несколько быстрее, но не настолько, чтобы Константин Фёдорович перестал успевать ловить отлетающие фрагменты. Минут через пятнадцать мы закончили.