– Потом расскажу, – сказал я, улыбаясь, довольный произведённым эффектом.

Не знаю, видела ли цифру Настя или удивление отца так на неё повлияло, но она тоже смотрела на меня немного странно. Ничего, разберёмся.

Мы ещё долго потом сидели и обсуждали всевозможные подробности, родители тщательно избегали вопроса гибели её родителей, за что я им очень благодарен, очень больная тема. Чаепитие вопреки традициям решили не переносить в каминный зал. Повариха внесла купленный отцом торт. Я только сейчас оценил, какой он большой и красивый. Мама, Настя и Катя издали восторженный возглас, а отец сидел довольный, как кот, съевший целую банку сметаны.

– Так как там на самом деле обстоят дела с твоим загородным имением? – спросил я у Насти, когда вёз её домой. – Может быть завтра съездим посмотрим?

– Пока посмотреть не получится, – вздохнула Настя. – У меня пока нет решения суда и по закону я не имею права находиться на территории. Я не знаю, живёт там сейчас кто-нибудь или нет, но территория наверняка охраняется. Но не переживай, ждать осталось уже недолго, после следующего суда мы уже можем всё осмотреть.

– Хорошо, подождём ещё немного, – кивнул я.

– Кстати, а что ты там показал отцу на экране телефона, что он в цвете поменялся? – поинтересовалась Настя, заглядывая мне в глаза.

– Свой банковский счёт, – хмыкнул я. – Не надо тебе ничего продавать, у меня есть средства для восстановления и приведения в порядок. Даже останется.

– Ого! – воскликнула Настя. – А я уже думала провести свадьбу и продать имение.

– Нет, не надо, – покачал я головой. – По крайней мере всегда успеется.

Воскресный день я полностью собирался посвятить работе над книгой, а вечером планировалось культурное мероприятие. Встал позже обычного, выспался даже несколько с перебором и сразу после медитации и завтрака уселся за свой рабочий стол и разложил перед собой свои наработки, как вдруг зазвонил телефон. Номер мне неизвестен, в контактах нет.

– Слушаю, – сказал я, ответив на вызов.

– Привет, братишка! – услышал я в трубке бодрый голос Боткина. – Ну меня наконец-то отпустили, я дома! Чёртовы бюрократы, продержали дольше, чем обещали.

– Скажи спасибо, что вообще отпустили! – возразил я, а сам сидел и улыбался, ещё одна галочка в выполненных заданиях, друг на свободе. – Ты там чем сейчас занимаешься? Встретиться сможем?

– Да я вот недавно только домой приехал, – сказал Андрей, – вспоминаю, как моя комната выглядит и где что лежит, заначки, например. А насчёт встретиться пока не уверен, сейчас отец меня ждёт в своём кабинете, как переоденусь, тогда отзвонюсь.

– Как отец отреагировал на то, что ты теперь на свободе? Охотно домой пустил? – спросил я. – Ты вроде говорил, что может и не пустить.

– Да я пока не совсем понял, как он теперь ко мне относится, – хмыкнул Андрей. – Лицо строгое, улыбки не видел, но и ненависти тоже. Встретил, посмотрел, сказал привести себя в порядок. Сейчас пойду к нему, разговор всё покажет.

– Тогда позвони потом, – попросил я.

– Хорошо, – ответил Андрей и положил трубку.

Я некоторое время смотрел на погасший экран телефона и думал. А что, если отец скажет ему собирать вещи и валить на все четыре стороны? Тогда я сниму ему квартиру, возьму к себе на работу, с первого жалованья он начнёт оплачивать квартиру сам. Лекарь он неплохой, не пропадёт, а ещё я научу его работать более эффективно. Короче, хватит фантазировать, ждём звонка.

Время близилось к обеду, моей работе с книгой никто кроме Котангенса не мешал. Зато этот рыжий муз считал, что я регулярно нуждаюсь в стимуляции и запрыгивал то ко мне на колени, то прямо на стол, на разложенные по всей поверхности бумаги и настойчиво просил его погладить. Так что я был вынужден периодически прерываться на пару минут, чтобы поглаживанием вызвать мурчание, после чего мохнатый на некоторое время оставлял меня в покое.