Как же он кричал! Нет, он орал! За двадцать минут разговора я узнала столько новых слов, что даже Катерина Максимовна отправилась бы в нокаут от обилия изощренных ругательств.

Как оказалось, Кирилл Вячеславович не являлся фанатом полуобнаженных фотографий, зато являлся одним из инвесторов, вложившим энную сумму в строительство новой производственной линии в Питере. И два этих фактора, помноженных друг на друга, возводили гнев отца на новый уровень.

Я даже не хотела думать о списке санкций, которые могли обрушиться на меня в случае невыполнения папиных условий по урегулированию ситуации. И милый семейный ужин с чертовым королем кроватей был еще самой маленькой жертвой.

Последнее озвученное отцом условие совершенно не хотело укладываться в голове. Было желание кричать, заявлять о том, что я уж лучше останусь без наследства или вообще пристрелюсь, но вместо этого лишь кивала, все крепче сжимая кулаки, потому что понимала: если сейчас не послушаюсь, то просто по-человечески слишком сильно разочарую отца. А этого я себе позволить не могла.

— Я не знаю, что именно за хрень и с кем ты там учудила. Мне плевать, кто начал войну, но у тебя есть две недели, чтобы доказать Кириллу, что ты с этим идиотом… Да-да, с тем самым, с которым ты чуть не разнесла пол-офиса! Короче… Если ты не докажешь, что вы с ним дружнее, чем крокодил Гена с Чебурашкой, то работы не видать ни тебе, ни ему. Если вы и получаете там какие-то должности, то только вместе, — папа сделал небольшую паузу, а потом закончил мысль. — А что так смотришь на меня, Региночка?! У всех свои заскоки, вот теперь будешь знать, что у Кирилла на первом месте стоит взаимоуважение между сотрудниками вне зависимости от занимаемой должности. Что-то не подумал тебе раньше об этом сообщить, ну да ладно, будет уроком.

7. Глава 7

На следующий день Ионов не появился в офисе, не появился он и через день. Тогда я уже решила, что мир перестал надо мной издеваться и сжалился, однако Катерина Максимовна быстро спустила с небес на землю, ласково проговорив:

— Регинк, ты бы лыбу давить прекратила, вернется Андрей в понедельник.

Я даже не стала ответ придумывать, по тому, как усмехнулась «куратор», было ясно, что без слов понятно, в чем заключалась причина моей радости.

В пятницу не поехала к родителям, все выходные также провела дома. Знаю, папа решил, что таким образом я показываю обиду, но на самом деле это было не так. То есть я действительно обижалась, но совсем не на него и его дурацкие эксперименты. Удивительно, но причиной моей злости и печали, которую я заедала уже третьим куском тортика, являлся даже не Ионов.

Чтобы вы понимали, третий кусок тортика — это очень тяжелая депрессия по моим меркам. Дальше идет только ночная поездка в «Макдональдс» и поедание бургеров прямо в машине.

Я не из тех людей, которые топят горе в вине, хотя бы потому, что на следующий день к депрессии прибавляется еще и похмелье, и все становится совсем печально. Уж лучше тортики, а завтра подгоняемой муками совести на всех парах нестись в спортзал сжигать лишние калории и выбивать дурь из головы.

Так вот, возвращаясь к обиде и гневу. Я злилась на себя. На самом деле не планировала злиться, просто уборка в квартире стала последней каплей. Нет, в самой уборке не было ничего необычного. Кажется, я уже рассказывала о том, что мама хотела воспитать меня нормальным человеком, но, судя по всему, в ее плане произошел какой-то сбой.

Или во мне произошел какой-то сбой.

С шумом выдохнув, закинула в рот очередной кусочек тортика и уставилась на монитор ноутбука, где проигрывался какой-то фильм, о сюжете которого я не могла сказать ровным счетом ничего. Да что там о сюжете, я даже не могла понять, что это был за жанр.