– А чем вы занимаетесь? – поинтересовался Томас, когда Эрна отошла от тумбочки и встала лицом к нему.

Он потянулся за кружкой кофе и, сделав несколько глотков, поставил ее на блюдце.

– Я работала в пансионате для больных Альцгеймером, но в данный момент по понятным причинам уволилась. Я не могу оставить отца одного на целый день.

– Понимаю…

– Я говорил ей, что со мной… не нужно нянчиться, – с закрытыми глазами проговорил Каспар. – Но она… меня не слушается.

– Но я не могу тебя бросить…

– Я бы тоже ушел с работы, если бы… ну… с моей мамой случилось что-то подобное, – сказал Томас.

В комнате повисло минутное молчание. Эрна обошла Томаса и осторожно села на край кровати, стараясь не зацепить отца.

– А как давно вы работаете… вернее, работали с моим отцом? – поинтересовалась девушка.

– Хм… Два года? – Мужчина вопросительно смотрел на Каспара.

– Да… около двух лет, – тихо ответил отец.

– Вы, получается, тоже торговый представитель?

– Да, все правильно. Пусть мы не так часто виделись с Каспаром – у нас районы разные, – однако бывали дни, когда собирались после работы в какой-нибудь ближайшей пивной.

– Эх… я бы сейчас… не отказался от глоточка пива, – сказал Каспар.

Его голова была направлена в потолок, а глаза закрыты. Он вспомнил шумные вечера с большой кружкой холодного пенистого пива под соленые фисташки и сглотнул слюну. Приоткрыв глаза, он заметил, что не видит своего левого плеча, и лишь повернув голову, смог рассмотреть его. Из-за рака отец девушки плохо видел левым глазом, а теперь и вовсе на него ослеп, но говорить об этом дочери не стал. Он знал, что Эрна питала надежды, и не хотел рушить ее иллюзий. Узнай она сейчас, что ее отец не видит на один глаз, – не спала бы всю ночь. Дежурила бы возле него, а когда бы он разозлился и выгнал из комнаты, все равно стояла бы под дверью и прислушивалась к его стонам. Он не хотел быть обузой для дочери. Как бы горько это ни звучало, но Каспар желал себе скорой смерти, чтобы не чувствовать эту адскую боль, которая поселилась в каждой клеточке его немощного тела. Желал быстрее уйти, чтобы дочь как можно скорее пережила утрату. Боль со временем утихнет. Каспар был в этом уверен.

Томас неожиданно стукнул себя ладонью по лбу.

– Ах! Я совсем забыл! – воскликнул он. – Тебе ведь фрау Мюллер передавала подарок, а я так быстро вылетел из дома, что оставил его в коридоре.

– Ничего страшного, – протянул Каспар. – Переживу…

– Нет-нет! Я обещал ей, что обязательно вручу его тебе!

Томас повернулся к Эрне:

– Могу ли я завтра принести подарок?

Девушка, которая до этого момента непрерывно глядела в одну точку на полу, как завороженная, встряхнула головой и посмотрела на Томаса своими голубыми глазами.

– Да, конечно. Я буду целый день дома. Можете прийти в любое время.

– Отлично! Тогда я забегу завтра где-то к… двенадцати? Будет удобно?

– Да, даже отлично. Я как раз собиралась поехать в магазин за покупками.

– Тогда я могу остаться и развлечь Каспара, а вы в это время займетесь своими делами.

– Спасибо. Вы меня очень выручите.

***

На следующее утро Томас, как и обещал, пришел ровно к двенадцати. Он снова стоял в дверях с букетом, только на этот раз выбрал красные розы, а в другой руке держал черный портфель. Эрна была приятно удивлена, она приняла букет с искренней улыбкой и закрыла дверь за Томасом.

Мужчина снял обувь, отправляясь за девушкой на кухню.

– Мой отец сегодня плохо спал ночью. Поэтому не знаю, будет ли разговорчив. Когда я пять минут назад заходила, он спал. Морфин подействовал, но это ненадолго, – рассказывала она, ища по ящикам, во что бы поставить очередной букет.