– О! Сладкий выбор? Это я люблю, – оживилась тут на своей стороне дивана Марга.

– А можно сперва… ну, типа: что там за дверьми находится, хоть одним глазком глянуть? – уточнил я.

– Ага, щас! – фыркнула Марга.

– Один ключ – одна дверь, – кивнула за сестрой Варга. – Сергей, выбор за тобой.

– Ладно, к эльфийке тогда давайте, – пожал я плечами.

– Кто бы сомневался, проказник, – погрозила мне пальчиком Марга.

– Ключ? – протянула в мою сторону открытую ладонь Варга. И, сделав ещё два шага к дивану, я вложил туда требуемое.

– Приятного отдыха, Сергей, – слились в унисон два девичьих голоса.

Воспаривший после их слов над сложенными лодочкой сестриными ладонями ключ стрижом метнулся к правой двери, с разгона идеально влетая в центральную замочную скважину.

Интуиция забила тревогу, как только юлой завертевшийся ключ начал отпирать хитрый замок входа в будуар выбранной мною партнёрши. Но я уже не успел ничего изменить. Подхваченный сзади могучим змеиным хвостом, через мгновение я оказался заброшен в распахнувшийся справа от дивана дверной проём.

Неуклюже шлёпнувшись коленями на жёсткий каменный пол, из-за полумрака единственного чадящего факела в дальнем углу я не сразу смог разглядеть, где очутился. Когда же разобрался в чехарде мечущихся по стенам теней, увиденное мне ну очень не понравилось.

– Хороший раб! – приветствовала моё появление в мрачном подвале с какими-то жуткими цепями и крюками на стенах отделившаяся от стены стервозного вида плоскогрудая девица (с не такими уж, к слову, и огромными ушами на голове), с макушки до пят затянутая в багровый латекс. – Сразу принял перед госпожой покорную позу.

– Да ты охренела, шизанутая дура! – возмутился я и попытался тут же вскочить. Но с изумлением обнаружил сзади на ногах массивные стальные колодки, помешавшие мгновенному осуществлению задумки. А ещё через секунду поперёк спины меня пипец как больно перетянули плетью.

– Это тебе за дерзость, раб! – объявила ледяным голосом плоскодонка в латексе. – Но так уж и быть, я милостиво дарую тебе прощение и позволю даже перебраться на тёплый коврик в уголке и полакать там из мисочки угощение, если ты сию секунду склонишь свою голову и начнёшь вылизывать мои пальцы на ногах.

– Ты совсем, что ли, кукухой потекла, сука? – продолжал охреневать я от такой вопиющей подставы, поплатившись тут же за очередную дерзость, получив ещё два жестоких удара по спине.

– Да хорош, дура, млять, отмороженную шмару отыгрывать! Я бабла тучу, чтоб трахнуть тебя, заплатил, а не-е-еэ-э-э… – Очередной удар плетью, вместо многострадальной спины, прилетел по говорливому рту, зверски разрубая щёки и губы.

Спасаясь от открывшегося сильного кровотечения и лютой боли, я попытался запустить Целебный пот, но всегда верная абилка в этом жутком подвале отказалась отзываться на призыв.

На мою непокорную спину снова посыпался град ударов…

– Лижи! Мне! Пальцы! Раб! Не то! Запорю! До смерти! – успел я до конца прослушать свой безапелляционный приговор, каждое слово которого сопровождалось зверским ударом плетью. А далее не сдюжившее с болевым шоком сознание покинуло наконец исполосованное психопаткой тело…

Однако спасительную черноту беспамятства практически сразу же развеял хрустальный звон рассыпавшегося в мельчайшую зеркальную пыль расходника в правой ладони.

И я вдруг обнаружил себя совершенно здоровым и невредимым, затаившимся у дальней стены перед отходящими от стазиса близняшками.

– Серёженька, ну что ж ты там топчешься, как неродной?..

– Проходи, милый, не стесняйся. Мы ж не кусаемся… – словно дежа вю, раздались в мой адрес приветливые девичьи голоса.