Стоило только приблизиться, как ректорская дверь распахнулась, и в коридор выскочил всколоченный Дидько. Крутанулся на месте, будто сглаз хотел отвести, и увидел Чугайстрина. Побледнел, потом охнул:

— Григорий Любомирович, как же вы тут? Ой, то бишь, здоровеньки були. Рад видеть и…

Чугайстрин поднял руку, Дидько смотрел на нее, как кролик на удава.

— Не тарахти. Я тут без приглашения, по делу. Вий занят?

Дидько невольно втянул голову в плечи и пробормотал:

— Хвеся у него сидит, — и, подумав, добавил, — с метлой.

Чугайстрин чуть приподняв бровь:

— Обороняется, что ли?

— Ну-у-у, — Дидько развел руками, мол, кто этих ведьм знает. — Я… пойду?

— Ладно, — кивнул Чугайстрин, — иди-иди.

Завхоз испарился на месте, осталась только кучка сажи. Чугайстрин покачал головой. Вот чертяка же, потом точно получит по голове от уборщицы.

К Вию он зашел без стука. Сидевшая на стуле Языкатая выронила от неожиданности чашку, которую передавала ректору. Тот не зря имел стул на колесиках, вовремя отъехав назад, и горячий кофе пролился на пол.

— Нежданный гость хуже татарина, — спокойно произнес Вий и повернул голову в сторону вошедшего.

Веки плотно сомкнуты, их кожа — белая, грубая, покрыта сетью трещин. Ни следа от магической иллюзии для студентов и преподавателей. Вид у него изможденный, силы будто утекают в никуда. Смотреть на его лицо — еще то испытание, но Чугайстрин и не такое видел.

— Хвесенька, ты бы прибрала, а то ректор пяточки замочит, — ровным голосом сообщил он и сел на свободный стул напротив Вия.

— Ой, да, конечно, — засуетилась секретарша и унеслась с чашкой, чтобы потом вернуться с тряпкой.

Вий не произнес ни звука. Оно и неудивительно. Чугайстрин собирался задавать неприятные вопросы. В кабинете остро чувствовались боль, вина, злость и раздражение. И все не от Языкатой. У нее удивление перекрыло все на свете.

Воцарилась тишина. Никто не смел ее нарушить, словно это был какой-то ритуал. Потом Вий медленно опустил руку на стол — худую, костлявую, с загнутыми когтями. Потарабанил пальцами по полированной поверхности. Звук гулким эхом разнесся по кабинету.

Чугайстрин смотрел прямо в слепые глаза, Вий — в небесно-голубые. Хвеся замерла каменным изваянием.

Наконец Вий хрипло выдохнул и уронил одно-единственное слово:

— Жив.

Время застыло, Хвеся тихо направилась в подсобку, подальше от разговора, который должен был состояться. Чугайстрин незаметно выдохнул. Он хоть и не верил в смерть сына, но случалось всякое. Даже чугайстра можно задурить, сотворив мнимую связь с родственником.

— Как это произошло? — спросил он, глядя на хмурого Вия.

— Кто-то подсунул ему цвет отруты.

Чугайстрину на миг показалось, что он ослышался. То, что цвет отруты кто-то сумеет извлечь из-за той стороны Лысогорья.

— Что?

— Да вот, что слышал, — мрачно отозвался Вий. — При этом вся группа видела, что цветок принесла Хвеська.

— Не я это была, — буркнула та, появившись в кабинете.

Поднос с двумя чашками кофе медленно проплыл в воздухе и осторожно опустился на стол. Хвеся подошла к мужчинам и села чуть поодаль от Вия.

Чугайстрин взял чашку, приятный аромат защекотал ноздри. Сделал глоток, тепло побежало к желудку. Хмурая Хвеся все же знает, как и чем напоить гостя.

— Личина? — спросил между глотками.

Вий кивнул:

— Личина. И мастерская защита, раз ни одна из охранок университета не вычислила чужака.

Чугайстрин вздохнул:

— Может, и не чужак, раз так хорошо работает. Андрей где сейчас?

— В надежном месте, не переживай, — размеренно произнес Вий, — Шаленый за ним присматривает.