Их было море — живое, взбудораженное, непрестанно гомонящее. Ведьмовская энергия била пурпурным ключом, фиолетово-черные всполохи злыдневской волшбы разлетались вокруг. Больше всего хотелось взбежать на самую вершину и с диким визгом броситься вниз. Пьяный, какой-то нездоровый кураж бился в венах, гонял ставшую жидким огнем кровь.

Четверка чертенят со счастливым визгом каталась на молодом месяце. Периодически кто-то из них падал прямо на голову кому-то из веселившихся. Тогда летуна подхватывало множество рук и с громкими воплями закидывало назад. Больше всех, кстати, вопил летевший чертенок. Таким образом давая понять, что карусели удались.

Передо мной с громким улюлюканием опустилась ведьма с красно-рыжими волосами. Подмигнула, стукнула древком метлы о землю. Меня обдало жаром и сладким земляничным запахом. Земля вдруг с грохотом разверзлась, на свет показалось два скелета. Я невольно шарахнулась в сторону. Хорошо, хоть не заорала — Васька такие фокусы уж мне несколько раз демонстрировал. Один из скелетов взял ведьмину метлу и галантно предложил руку. Второй подхватил красавицу под локоток. Вся компания, довольно похихикивая, двинулась к высеченным из дерева образам древних богов, угрюмо взиравших на происходящее.

— Смотри, осторожно тут, — прошептал знакомый голос.

Ойкнув от неожиданности, я чуть не подпрыгнула. Мигом скинув покров невидимости, рядом оказался Григорий Любомирович.

— В сомнительные места лучше не лезть. Пока тут еще относительно тихо, но позже станет жарко и опасно. Помни, зачем мы тут.

— Помню, как же, — буркнула я, уставившись на носки своих босоножек.

Да уж, ситуация еще та. Чугайстрин-старший будет здесь официально представлять меня как свою будущую жену. Чтобы увидеть реакцию прибывших. Кто-то обязательно проколется. Точнее, не кто-то, а…

Григорий Любомирович подхватил меня под руку и потянул подальше от костров.

— Что случилось? — оторопела я.

— Андрей и Ткачук идут сюда, — тихо произнес он, — пока нам еще не нужно встречаться. Мало ли, спугнем тех, кто нам нужен.

— А кто вам нужен? — невинно поинтересовались за моей спиной приятный мужским басом.

Все же вскрикнув, я дернулась и впечаталась в бок Григория Любомировича. Он осторожно придержал меня.

Перед нами стоял низенький мужчина, весьма упитанный, лысый и розовощекий. Он покусывал травинку, внимательно смотрел зелеными глазами. Широкий лоб, нос картошкой, густые брови, пухлые губы. Одет в какой-то невзрачненький бежевый костюм и рубашку в клеточку. Под мышкой зажал коричневый старенький портфельчик с огромной бронзовой пряжкой. Почему-то казалось, что сейчас его откроют, вынут жареный пирожок в промасленной бумаге и примутся жевать. В общем… странный тип.

— Ты, Виктор Сергеевич, — вдруг елейным тоном сообщил Григорий Любомирович, заставив меня обалдело захлопать глазами. Никогда не слышала, чтоб он так говорил!

— Ну, раз так, то любуйся, — хохотнул тот и, переваливаясь, приблизился к нам. Несмотря на всю откровенную неуклюжесть, скользило в его движениях что-то непонятное: быстрое, резкое, цепкое. Складывалось ощущение, что он нарочно прикидывается таким лаптем.

— Никак молодую жену привел? — поинтересовался Виктор Сергеевич и осмотрел меня с искренним любопытством. — Хорошенькая да молоденькая. Как зовут?

Григорий Любомирович обнял меня за талию, так… показательно, мол, нечего рот разевать на чужое.

— Дина, — произнес он и чуть улыбнулся: — Ты мне тут свои замашки волчьи не демонстрируй. Могу ж обидеться. Ты же знаешь — в отношении дам как я реагирую.