Ооо… можно доставать невидимую подушку и укладываться спать. Это надолго.

Дальше она перешла на изъезженную всеми педагогами мира тему, что и студенты нынче не те, что раньше. Нет в них страсти к получению знаний и бескорыстному служению науке. Откуда ж оно возьмется-то, а? Меня накрыла зевота и сон мягкой лапкой погладил веки. Они захлопнулись сами собой под картавый голосочек, который как-будто сошел со своего места за кафедрой и поплыл вдоль рядов аудитории, перебиваемый мерным стуком каблуков.

Вдруг голос остановился рядом со мной:

– Как ваша фамилия? – спросил он меня.

Я разлепила глаза, “жабонька в ботиночках” стояла прямо возле моего места с вопрошающим видом.

– Веремейцева! Олеся, – среагировала я.

– А вы хоть запомнили, Вегемейцева Олеся, на какой пгедмет пгишли поспать? – ткнула она в меня пальцем. И даже в самом положении этого пальца с накрашенным красным лаком длинным ногтем я усмотрела порицание и осуждение.

– Конечно! – сказала я, щуря глаза на магическую доску. “Глинистые, суглинистые, известковые, песчаные…” было написано там.

– Ну и как же он называется? – продолжала она давить на меня, в то время, как все остальные студенты смотрели на нас в упор.

– Я-то знаю, – начала я изворачиваться, – а вот знаете ли вы? – ткнула я пальцем в Жабоньку и вопросительно посмотрела на нее.

– Мы ждем вас, Вегемейцева Олеся. Не задегживайте занятие, так как называется дисциплина?

– Ма… ма…, – эта женщина действовала на меня нервирующе, – магрономия! – выдавила из себя я.

Аудитория взорвалась хохотом.

– Кто может ответить на этот, более чем несложный, вопгос? – обвела Жабонька взглядом аудиторию.

Поднялся лес рук. Ну правильно, одна же я такая идиотка.

– Вы, молодой человек! – указала она пальцем на отличника из параллельной группы. – Пгедставьтесь сначала.

– Геннадий Кобылянский, – сообщил тот с важным видом. – Конечно же, предмет называется “Агромагия”. Это очень просто!

– И это пгавильный ответ, Геннадий. – Жабонька вернулась за кафедру.

Ну, Геннадий Кобылянский, привет. Вношу тебя в самый черный свой список смертельных врагов, колонка Б, подвид “подкозлившие”. На перемене я закинула пустой планшетик в сумку и наткнулась на Геннадия Кобылянского собственной персоной, который сопел мне в спину.

– Что надо?

– Слыхал я, ты устраиваешь вечеринку, – начал он с важным видом, – у меня есть к тебе деловое предложение.

– Выкладывай быстро, у меня еще много дел.

– Я тебе помогаю со всеми письменными работами по агромагии, а ты меня приглашаешь на тусовку!

– О, а тебе зачем это надо? Влюбился в меня что ли?

– Не в тебя, в Снежко.

А вот это даже обидно. Ну да ладно, где есть выгода, там нет места обидам. Вычеркиваем Геннадия из списка.

– Ты приглашён.

Ну я как знала, что эти чучундры вырядятся затрапезно, поэтому подобрала им кое-что из своего и занесла в общежитие. Людка комплекцией была со мной схожа, только ноги длиннее, поэтому ей я принесла легкое платье миди от японского дизайнера, которое на ней село, как сексуальное мини. Настасье прихватила примерить кое-что из оверсайзов.

– Наряжайтесь, давайте!

– Ой, как мы в этом на остановке будем стоять, – затревожилась Белянкина.

– Какая остановка, алё! На такси помчим. Сегодня я плачу!

Я уже чувствовала этот драйв от предстоящего веселья, пританцовывала и вообще за долгое время, наконец-то, расслабилась. У моей черной полосы виднелся край.

– А не слишком вызывающе? – натянула пониже на ноги юбку Снежко.

– То, что надо! Теперь макияж! Где тут у вас магусилитель? Врубайте!

Девчонки ахнули. Я достала из сумки маленькую коробочку, которая под действием импульса развернулась в портативный туалетный столик. В магическом поле над ним вращалась маска, повторяющая контуры человеческого лица.