Герман Ренг из вегрийского рода друидов. Видимо, способностей к магии Порядка у него не обнаружилось, поэтому он и выбрал стезю демонологии. Коллеж в Фесснии, в котором я училась, специализируется на древних языках, знание которых необходимо демонологам, и считается одним из лучших для языковой практики, так что злая судьба свела нас с Ренгом в одной группе. Учился он плохо и учебе предпочитал кутежи с приятелями, которых у него было предостаточно. На некоторые лекции он вообще не являлся, а потом имел наглость требовать, чтобы ему поставили зачет. К преподавателям он относился не почтительно, к однокурсникам тоже так себе, а меня и моих друзей вообще третировал. Но все эти выходки сходили паршивцу с рук, потому что он из тех самых Ренгов.

— Бруха? — недоверчиво проговорил инквизитор, приглядываясь ко мне.

— Для вас – рини Блекуа, — отчеканила я.

— Бруха! Надо же!

Я демонстративно помахала рукой перед лицом, отгоняя противный запах перегара.

— Немножко перебрал вчера с вином, — беспечно пояснил Ренг, продолжая меня рассматривать. — Ну, как жизнь? Тоже в Ордене пашешь?

— Нет, к счастью, — процедила я.

— Надулась… Все та же Бруха!

— Все тот же хам, — парировала я.

— Да брось ты, это я так, в порыве нежных чувств, — усмехнулся он. — Не ожидал увидеть тебя в Вегрии, Бриша.

«Бриша»… удивительно, как у него язык повернулся назвать меня так, ведь раньше я была для него исключительно «Брухой», а моих друзей он обзывал «брухозаврами».

Я тяжело вздохнула и в очередной раз протерла лицо платком.

Что за полоса невезения? Сначала предательство на работе, потом инквизиторский кошмар и скандальное увольнение, затем инкуб прицепился, а теперь еще и прием у давнего врага…

— Что случилось? — спросил Ренг.

Он изменился: черты узкого лица заострились, темно-карие глаза хоть и светятся веселостью, но внимательны. Это уже не тот тощий заносчивый парень, которого я знала, а взрослый мужчина, инквизитор-оперативник, если верить нашивке. И я скорее умру, чем расскажу ему о том, что меня донимает инкуб...

— Так что случилось? — повторил Ренг.

— Работу ищу, — брякнула я.

Черные брови мужчины приподнялись.

— Работу? — переспросил он.

— Да. Хотела подзаработать в отпуске, переводами заняться, работой с текстами. Есть у вас что?

— Нет.

— Так и думала. Но попытка не пытка, верно? — сказала я и, поднявшись, добавила: — Спасибо, что уделил мне время.

— Постой, — поднялся и он. — Ты правда работу ищешь?

— Не работу, а подработку, чтобы в отпуске скучно не было. — Я поглядела на наручные часы и, сделав вид, что опаздываю, проговорила быстро: — Мне пора, у меня еще встреча назначена. Неприятно было увидеться, Ренг. Надеюсь, кто-нибудь выпихнет тебя с этого места, и ты сопьешься.

Мужчина понимающе улыбнулся:

— Злопамятность – плохая черта. И вообще, я ничего такого тебе не делал.

— Действительно. Подумаешь, чуть до самоубийства не довел…

— Наглый наклеп. Не я тебе ту записку подложил.

— Наглый наклеп – это твой метод, — возразила я и, еще раз демонстративно посмотрев на часы, сказала: — Мне пора.

С этими словами я пошла к двери; краем глаза я заметила, как насмешливо смотрит на меня инквизитор. Спустя столько лет ничего не изменилось: я все так же трусливо от него сбегаю…

Сказав быстрое «до свидания» секретарше, я покинула приемную демонолога Германа Ренга в надежде, что это была последняя неприятность на сегодняшний день.

Решение дойти до дома пешком явно было ошибочным. Я держалась тени, но это спасало только от солнца, щедро расточавшего тепло и свет, духота же сводила с ума и в тени. Со стороны набережной доносились мотивы летних песенок, а также возбужденные голоса детей, дорвавшихся до моря, и голоса взрослых; надрывались цикады.