– До свидания, Антон, – отозвалась Лара и вдруг осеклась. – Ой, прости. Сама не знаю, почему так тебя назвала. Тонда. Конечно же, Тонда.

Но тот вдруг смущенно улыбнулся и проговорил:

– Да можно и Антон. Меня так мама называет. Но только не при других студентах, ладно?

И, слегка покраснев, выскользнул за дверь даже раньше своего друга.

– Слышь, и че это было? – зло осведомился Мирек. – Когда это ты с ней собрался общаться «не при других студентах»?

– Остынь, – хмыкнул Тонда, – я просто так сказал.

– Много блин говоришь!

– Только сейчас заметил? Раньше тебя это не напрягало.

– А теперь напрягает, – рявкнул он.

– Мирку, – его друг остановился и вздохнул, – а тебе не кажется, что ты херню творишь? Она, конечно, молодая и симпатичная, но она ведь преподаватель. Ей достаточно пару слов сказать, и ты вылетишь из универа со свистом. Тебе это надо? Она ведь тебе все равно не даст. Особенно если ты продолжишь вести себя как дебил.

– Заткнись!

– Хотя, – призадумался Тонда, – даже если станешь белым и пушистым, все равно не даст, – и ловко увернулся от взбешенного друга, который едва не пнул его.

– Мирку, ну правда, чего ты к ней прицепился? На экономе всех девок уже перетрахал? Так иди на другой факультет, поверь, тебе там тоже будут рады!

– А че ты меня отговариваешь, я не понял? Сам решил подкатить?

– Я в отличие от тебя не дурак, мне лишние проблемы не нужны. Да и не тянет меня на женщин постарше, это у тебя какие-то психологические отклонения проснулись.

– Сам ты отклонение! – взъярился Мирек.

Он никак не мог соединить у себя в голове образ хорошенькой, как картинка, преподавательницы и то, что она «женщина постарше». Какая она женщина? Девчонка. Которая одновременно и бесила, и вызывала желание зацеловать эти презрительно поджатые губы до несвязных хриплых стонов. Язык не поворачивался называть эту малышку на «вы» и ужасно хотелось дразнить её, чтобы не смотрела на него равнодушно, чтобы в спокойных серых глазах вспыхивал огонь. И пусть хоть завалит его дополнительными заданиями, отказываться от этого удовольствия Мирек не собирался.

В субботу Лара наконец-то решилась погулять по Праге одна. До этого её знакомил с городом Лукаш, но теперь вряд ли он согласится с ней поехать. Да и, если честно, очень хотелось насладиться прогулкой в одиночестве: чтобы никто не подгонял и не отпускал комментариев в духе «ничего интересного – типичное туристическое место». Конечно, немного было боязно, но радостное предвкушение пересиливало!

Помня коварную пражскую брусчатку, Лара вооружилась своими старенькими кроссовками, влезла в джинсы (надо поменьше увлекаться булочками, молния еле застегнулась) и утеплилась свитером. Можно было бы и пальто надеть, но Лара себе в нем так не нравилась, что с первой же зарплаты твердо решила купить себе куртку.

От университета до станции метро ходил автобус, Лара купила на остановке билетик, дождалась нужного ей сто седьмого и села у окошка. Погода была дивная! Солнце сияло, небо голубело, а сквозь зелень деревьев понемногу пробивалось осеннее золото – и хотелось смеяться от счастья, что все это происходит с ней!

– Mladá paní, – вдруг коснулся её плеча высокий хмурый мужик и показал какой-то жетон.

– Нэрозумим, – покачала головой Лара, слово «не понимаю» она выучила одним из первых, и пригождалось оно регулярно. Тогда мужчина не без труда перешел на корявый английский и попросил предъявить билет. Уф, слава Богу! А она уж испугалась!

С извиняющей улыбкой Лара протянула ему свой билетик, он повертел его и вдруг нахмурился.