«Не заслужили они пощады!» – согласился я с доводами Легиона.
Но мне как-то не по себе, кормить живыми людьми постороннюю… Так, стоп! Я взял себя в руки. Это надо еще прикинуть, кто тут потусторонняя Тварь? Хозяин Кладбища, который не мыслит другого существования, ибо он такой от «рождения», или демоны-шайтаны в черной эсэсовской форме, только внешне ничем не отличающиеся от человека? Что касается меня, то я для себя все решил – и это явно не мой верный Умрун!
«Насколько вырастет твоя Сила, майор?» – напрямую спросил я его.
«Существенно, товарищ полковник,– пошелестела разноголосица Хозяина в моей голове. – Живые Маги, да еще и в довольно высоких рангах – редкий ингредиент…»
«Твоего меню?» – криво усмехнулся я.
«Да, – не стал скрывать Легион, – это моя-наша суть. Ибо такими меня-нас создали Повелители Мрака и Хаоса. Другого существования для подобных Некросуществ, к моему-нашему великому сожалению, не предусмотрено. Простите, товарищ полковник, если невольно оскорбили ваши чувства».
«Понимаю, майор. Поэтому и не осуждаю. А усиление твоей боевой мощи может нам пригодиться. И пусть мне потом придется за все ответить – действуй, майор! Только постарайся сделать все так, чтобы никто не заметил, – распорядился я. – Пусть этот грех ляжет грузом только на мою душу…»
«Никто не заметит, Гос… товарищ полковник! А я отслужу».
– Хоттабыч! Хоттабыч! – Командир чувствительно тряхнул меня за плечо. – Ты чего не отвечаешь? Заснул? Сплохело? Ты не молчи, старик! От тебя сейчас все зависит! Только от тебя, понимаешь?
Я мотнул головой, прогоняя подальше мутные и невеселые раздумья, оставившие чудовищную горечь в моей душе. Которая, как мне мниться, будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь, какой бы длинной она не была. Но сейчас нужно забыть про розовые сопли и не наматывать их горестно на кулак. Самоедство и самобичевание оставим на мирные времена – враг не дремлет!
– С мной порядок, командир! – отозвался я, вновь вгоняя себя в боевой настрой. – Задумался немного, что делать с этими фрицами.
– А чего тут долго думать? – с удивлением посмотрел на меня командир. – В расход их – и точка!
Эх, знал бы ты, товарищ оснаб, над какой дилеммой я сейчас бился… Но, естественно вслух я этого не произнес. У командира и других проблем хватает, чтобы еще за мной сопли подтирать.
– Майор Легион! – с металлом в голосе произнес я. – Привести приговор в исполнение.
– А с третьим что делать? – поинтересовался Высший Умрун, склонившись над маленьким человечком с большими залысинами, лицо которого было мне отчего-то очень хорошо знакомо. – Это тоже Маг, и не слабый по Силе.
Я присел на корточки перед этим человечком, основательно помятым опрокинутой мною стеной, чтобы получше его рассмотреть.
– Вонючий случай! – воскликнул я, наконец узнав это сухощавое лицо с узкими губами и высокий лоб с большими залысинами, частенько мелькавшие еще в моем мире по ящику на плакатах современных укронацистов. – Ну, здравствуй, Степа…
Глава 4
– Ты его знаешь, Хоттабыч? – Командир тоже наклонился над раненным заключенным.
– Еще как знаю… – Я хищно усмехнулся. – Имя этого деятеля даже в моем времени было у всех на слуху. Не думал, что вот так с ним встречусь.
– Заинтриговал, старичок, – ответил князь Головин. – И кто же это?
– Степан Бандера – один из лидеров украинских националистов. Активно сотрудничал с немцами…
– Так он же здесь – в «Заксенхаузене», – перебил меня Александр Дмитриевич, чего-то недопоняв, – значит – против немцев.
– В моем мире его выпустили в сорок четвертом для продолжения антисоветской борьбы… И оно аукнулось России даже через восемь десятков лет! Его нельзя отпускать…