– Да что ты знаешь о бешенстве? -- прошипела я, а Волков шумно втянул в себя воздух, снова принюхиваясь ко мне, и я торопливо отшатнулась от этого маньяка.

– Откуда тебе, эмоциональному дальтонику, знать, что такое бешенство? Ты ведь живёшь не ведая о том, что в мире есть не только белые и чёрные краски. Что между добром и злом существует три миллиона оттенка чувств. Ты идёшь по миру весь такой в белом и только дерьмо с ботинок брезгливо стираешь, а между тем только за сегодняшний вечер ты несколько раз смешал меня с грязью и даже не заметил этого!

– Только не говори, что не отвечала тем же. Весь зоопарк перебрала, подыскивая для меня наиболее подходящий эпитет.

– Во-первых, я готова ответить за каждое произнесённое слово, а во-вторых, осёл, козёл и индюк – это не эпитеты, а черты характера. Потому что ты надутый, занудный, упёртый...

– И это говорит мне девушка, которая спорит с подружками на мужика?

Вообще, я редко матерюсь. Но тут не выдержала и обронила веское словечко, которое на «бэ» начинается, а на «лядь» заканчивается.

– Вот ты всё время напоминаешь мне про проклятое хоум-видео, где четыре не вполне трезвые девицы затеяли откровенно глупый спор. Пусть тот, кто ни разу не ял дурака на спор, первым бросит в меня камень!.. Подожди, не перебивай. Я сейчас не об этом… Глупости в своей жизни совершал, наверное, каждый человек, да не по одному разу. Это нормально. Люди на ошибках учатся. Но я вот о чём хочу спросить, мой дорогой индюк, кто-нибудь хотя бы раз произнёс на той пресловутой записи твоё имя? Вот уж вряд ли. А знаешь, почему? Потому что на тебя никто не спорил, придурок! Мы спорили на настоящего мужчину. Конкретно на то, что я найду себе такого. И знаешь? Может, я и избалованная, и глупая, и самовлюблённая принцесса, и даже с манией преследования может быть. Но я не вижу ничего плохого в том, чтобы мечтать о счастье и о настоящем мужчине рядом с собой. Когда я только села в машину возле дома тёти Лены сегодня, ты обмолвился, что я ещё поблагодарю тебя в будущем… Так вот, Роман Волков, ты прав. Я вправду благодарна тебе за то, что ты не стал моим первым и единственным. Потом всю жизнь пришлось бы жалеть, что лишилась девственности с… с… с Тартюфом, блин!

Волков провёл рукой по волосам, убирая от лица длинную чёлку и немного обиженно пробормотал:

– Тартюфом?

– Это из Мольера. -- Я задрала нос. А что? Принцессам можно. -- Ты вряд ли знаешь. Главный герой одноименной пьесы. Он строит из себя этакого святошу, а на самом деле никто иной как продажный волокита!

– Я волокита?

На Волкова было любо-дорого посмотреть. Он открывал и закрывал рот, будто выброшенная на берег рыба.

– Ты, – припечатала я. – Ты даже хуже. Учишь меня жизни, указываешь, как себя вести, выговариваешь за то, что я тайком пытаюсь сфоткать симпатичных парней, а сам между тем продажной любовью промышляешь!

– Я?! Я промышляю продажной любовью?! – полным возмущения голосом вскрикнул Роман. – Ты с ума сошла?

Я смущённо кашлянула.

– Неправильно выразилась... Хотела сказать, что услуги тех, кто промышляет, покупаешь… Или станешь отрицать, что позавчера искал ночную фею… тьфу-ты, бабочку… в нашем «Мотеле»? У меня и свидетели имею...

– Ни позавчера, ни в «Мотеле», ни вообще нигде и никогда, – рявкнул Волков так основательно и так зло, что я отчего-то сразу и безоговорочно ему поверила. – Позавчера я в ресторане с друзьями отмечал победу, и ты, между прочим, даже пыталась напроситься на вечеринку. А как только всё закончилось, я поехал домой к сестре… Свидетелей она нашла… Каких свидетелей?