Дины хотели, чтоб я считала их достойными своего круга, а я хотела ровно того же… 

Наконец, мадам Дин продрогла и пригласила меня пройти в мою ( подумать только) каюту. 
Я с радостью пошла за ней, тепло попрощалась у двери, пообещала быть готовой через полчаса к выходу на ужин, и , слава Деве Марии, оказалась одна. 
В тепле. И  уюте. 
Даже на первый беглый взгляд,   каюта показалась невероятно милой. Она не отличалась роскошным интерьером, не было отделки из ценных пород дерева и позолоты, как, наверняка, в каютах первого класса. 
Но здесь была довольно широкая кровать, узкий шкаф, секретер и тумба у кровати. А в отдельной маленькой комнатке – все, что нужно для того, чтоб умыться и привести себя в порядок. И , самое главное, здесь было чисто!  

В трюме, где располагался третий класс, было всего две ванных комнаты. На всех пассажиров. И, как я поняла, не каждый из них умел пользоваться унитазом… Запах стоял настолько ужасный, что находиться там было просто невыносимо. Не шла речь о том, чтоб помыться полностью или  хотя бы помыть голову. 

А сейчас у меня было стойкое ощущение, что я оказалась в раю. 

Какими бы причинами ни руководствовалась мадам Дин, когда приглашала меня в гости, я всегда буду ей благодарна за помощь. И за избавление меня от кошмара третьего класса. 

Я улыбнулась себе в зеркало, затем спохватилась и начала торопливо приводить себя в порядок. 
Мой дорожный костюм был не единственным в багаже! Имелось и приличное вечернее платье! Надо же, пригодилось… 

4. Новые двери

- Вы произвели фурор, милочка, - доверительно шепнула мне мадам Дин, когда мы вышли из-за стола после ужина и направились в музыкальный салон, - многие молодые джентльмены с вас глаз не сводили. 

- Ну что вы…

Я натурально покраснела и отвернулась. 
То, что на меня смотрели, я и сама успела заметить. И, честно говоря, не находила  в этом ничего хорошего. 

На меня всегда смотрели. И ни разу это не принесло добра. 

Мой отец держал небольшую гостиницу на въезде в Руан. Место хорошее, прибыльное, семья не бедствовала, и меня даже  отправили учиться в закрытый пансион для девочек, в пригород Парижа. Для нашего сонного городка это было в новинку, обычно девочки обучались в домашних условиях. И выходили замуж, едва им исполнялось шестнадцать. 
Но я была любимой дочерью, и отец захотел дать мне самое , по его мнению, лучшее. 
Рассчитывал, что с манерами, которые привьют в пансионе, с хорошим образованием я смогу удачно выти замуж. 
Ну что же, он прогадал. 

В пансионе  меня заметил Артур Сен-Жан, преподаватель танцевального искусства. Он был учеником самого Мариуса Петипа ( главного постановщика Санкт-петербургского Императорского Российского Балета, прим. автора), обучался в России. 
Я ему показалась перспективной девочкой. 

Так началось мое заболевание балетом, стоившее мне, в итоге, семьи, любви, да и самой спокойной и такой привычной жизни. 

Я уже с детства была упорна в достижении целей, а это, пожалуй, главное качество для балерины. Кроме определенного физического склада и гибкости тела, конечно. 
Я занималась по нескольку часов в день, падая и вновь поднимаясь. Смотрела фото знаменитых русских балерин, один раз, когда мне едва исполнилось шестнадцать,  даже сбежала вместе с Артуром в Париж, смотреть выступление известной французской труппы. 
Артур морщился и говорил, что до русских им далеко, но я была заворожена. 
Танцовщицы летали по сцене, словно волшебные бабочки, невероятно легко и воздушно,  не верилось,  что они живые.