– Да уж, урок! Говори, что делать.

– Смотри: пищаль к плечу прижимать крепко. Чем крепче сам прижмешь, тем мягче она тебя ударит. Иначе эта капризная девушка либо ключицу сломает, либо плечо разобьет! Ноги расставить, как если девка к тебе на руки с разбегу прыгнула, а то не устоишь! Ствол положи на бревно, с гордостью клади, таких стволов, как у стрельцов, у мужиков не бывает! Потому на нас все девки глядят, когда мы по городу идем! Прицелившись, держи прицел, не сбивай. Морду отвороти. Иначе искра глаз выжжет… ну, вы видели… Понятно? Услышал: пали! – жми на крюк ласково, не дергай. Дернешь, прицел собьется. Готовы?

Новобранцы кивнули.

– К плечу. На бревно. В корчагу цельсь! Морды вороти! Пали!

И в этот раз двое из стрелявших сели на задницы. У одного занялась борода, и он принялся сам себя лупить ладонями по лицу под смех стрельцов.

– Ну, кто попал?

Стрельцы, которым дым не заслонял обзор, помотали головами.

– А попасть-то можно? – спросил один из стрелявших, возвращая пищаль.

– А вот посмотрим, – ответил десятник и повернулся к Федоту.

– Федот!

– А?

– Чего, а?! Как отвечать полагается?

– Как?

– А как я тебя учил?

– А-а…

– А-а… – передразнил десятник. – Федот!

– А? Ой! Я!

Все захохотали.

– То-то, – рявкнул десятник. – Бери пищаль. Стреляй!

– Куда?

– Твоенну мать! Ну, не в нас же! В корчагу стреляй!

– Они у себя в деревне с печи-то метко стреляют, – захохотал один из стрельцов. – Метят в пятку, попадают в нос!

Все заржали.

Федот шутки не понял, взял протянутую ему пищаль с дымящимся фитилем во взведенном курке, прикинул ее к руке, продул порох на полке, приложил к плечу, держа на весу.

– Ты ствол-то на бревно положи! – посоветовал ему кто-то из стрельцов.

Федот помотал отрицательно головой:

– Ничё… я так…

Прицелился в корчагу, отвернулся и начал ждать ощущения, что попадет, чувствуя, что ствол раскачивается. Ощущение пришло, он выстрелил и тут же поискал глазами свою собаку. Белка спокойно сидела рядом и смотрела ему в глаза. Он улыбнулся, потрепал ее по голове: боевая собачка оказалась!

Дым еще не рассеялся, но стрельцы, стоявшие подальше, зашумели:

– Попал! Слышь, попал! Попал ведь!

– А мы вам что говорили! – закричали стрельцы, сопровождавшие похоронную ватагу. – Мы говорили, попадает, чертяка!

– Повезло, однако, – кивнул десятник.

– Может, и повезло, – развел руками старший стрелец, – однако попадает! Каков!

Его пятерка кивала, словно Федот был уже одним из них и не посрамил.

– А в горшок попадешь? – спросил десятник.

Тут даже стрельцы загудели с сомнением: виданное ли дело из пищали с такого расстояния в горшок попасть!

Но Федот попал и в горшок.

– А вон в ту кубышечку, что с краю висит? – завелся десятник, показывая на маленькую кубышку немного больше Федотова кулака в дальнем конце плетня. Федот пожал плечами и потянулся за пищалью. Но тут батюшка подал голос:

– Остановись, – сказал он десятнику, – Не дай бог, попадет… человеку не под силу такое! Нам что с ним тогда делать? В железа забивать и к патриарху на допрос отправлять?

Десятник задумался, помотал головой, кивнул. Поглядел на Федота, который снова гладил собаку, повернулся к стрельцам:

– Ручаетесь за парня, братцы?

Все стрельцы, даже те, что не сопровождали похоронную ватагу, закивали.

– Ну, тогда к полуголове в Суздаль поедем. Там себя покажешь, – сказал десятник Федоту.

Федот пожал плечами:

– Только я не найду…

– Полуголову?

– Не-а, Суздаль…

Наступила тишина, потом стрельцы и новобранцы взорвались хохотом:

– Ну, дурак, дает!

– Это ничего, – сказал десятник, вытирая слезу, – я с тобой поеду, небось не заплутаемся на прямой-то дороге. Тут всего десяток верст!