– Кто он? – вдруг склоняет голову набок маликсар. И видя моё замешательство, поясняет, сощурив глаза: – Тот, с кем ты меня сейчас сравниваешь.

Вот это я ступила! Наверное. Но ведь нереально свои мысли постоянно держать под контролем. Вот и я не смогла приглушить свои впечатления.

– Я не знаю его. Просто незнакомец в маске, как все здесь, – отвечаю тихо, понимая, что отпираться бесполезно. Он видит меня насквозь. 

Непроизнесённое «как и вы» повисает между нами. Мужчина сужает льдисто-голубые глаза, обдавая меня обмораживающей волной недовольства… и неожиданного острого интереса.

– Дай руку, – приказывает ровно, буравя меня внимательным взглядом. Подчиняющим. Способным причинять боль, ломать и крушить. И уже то, что он делает этого, начинает почему-то казаться милостью с барского плеча. 

На этот раз я подаю руку именно потому, что выбора у меня действительно нет. И когда на моей ладони смыкается большая мужская, едва сдерживаю дрожь неприятия. А в следующий миг он тянет меня на себя, вынуждая согнуться, пока наши лица не оказываются совсем близко. Я даже на миг пугаюсь, что он собирается меня поцеловать и невольно дёргаюсь назад, пытаясь вырвать свою руку из стальной хватки. Но маликсар даже в лице не меняется, лишь ловит мой взгляд своим, ломая волю, сдирая с моего сознания и разума все хлипкие щиты, которые я так самонадеянно городила. Голова тут же начинает раскалываться от новой порции боли.  

– Строптивая, – улыбается с неожиданным удовлетворением куард и второй рукой резко ловит меня за затылок, вынуждая замереть. Но всё же прекращает ковыряться в моих мозгах, то ли пощадив, то ли сочтя увиденное достаточным. – Кайтан так старательно старался расписать, как ты мила, невинна, хрупка… А я вижу дикую кошку, готовую драться и царапаться, лишь бы вырваться на свободу.

И не успеваю я обрадоваться, что он такую вот меня покупать не захочет, как Хасмиер подаётся ближе, глубоко вдыхая воздух у моей шеи, мой запах.

– Пожалуй, теперь я действительно не жалею, что пришёл. Тебя будет интересно укрощать, – гладит большим пальцем мою пылающую от унижения и злости скулу, и прибавляет многообещающе: – Пикантно.

И лишь после этого отпускает. Я шарахаюсь назад настолько резко, что буквально налетаю спиной на невесть откуда взявшегося Кайтана, который тут же снова хватает меня за плечи.

– Меня заинтересовало то, что я увидел и распробовал в этой фуэнте, – с холодным высокомерием обращается к нему Хасмиер. – Можешь начинать аукцион. И не стоит демонстрировать собравшимся больше, чем они уже увидели. Мне это не понравится.

– Как прикажете, – склоняет голову проклятый работорговец, и в его голосе я слышу торжество. – Пойдём, Василина.

Я боялась этого момента, как никакого другого. Думала, что самым сложным для меня будет стоять на сцене перед толпой мужиков и понимать, что я для них всего лишь товар, батарейка и потенциальный инкубатор для наследников. Понимать, что я бесправная вещь, которую сейчас покупают.

Но когда Кайтан выводит меня за руку на сцену, и поднимает ладонь, призывая всех в зале к тишине, я только и могу думать о том, что меня собирается купить тот, от одного взгляда которого душа ледяной коркой ужаса покрывается. Что он хочет забрать меня себе. И все мои планы в этом свете кажутся до невозможности наивными и пустыми. Нереальными. Безнадёжными. Я пропаду, если меня купит этот монстр. 

– Уважаемые саи, прошу внимания, – заставив меня стать посередине сцены, провозглашает Кайтан. – Для меня огромная честь приветствовать вас сегодня здесь. Прошу, занимайте ваши места. Мы начинаем.