- Не всё. Кое-что ещё осталось. Но мы это быстро исправим, – шипит он, и губы растягиваются в мерзкую ухмылку, от которой по спине пробегает холодная капелька пота. – Раздевайся.

- Ч-что? – всхлипываю, заикаясь и моментально теряя весь свой боевой настрой. Может, мне послышалось? – Что ты хочешь…

- Раздевайся и марш на кровать! – зло повторяет Руслан сквозь стиснутые зубы. – Не заставляй повторять дважды.

- З…зачем?

- Затем! – рявкает Горев, отпуская меня и грубо отталкивает. – Ну! Пойдёшь сама? Или мне снова тащить тебя за волосы?

- Руслан, прошу… умоляю, уходи! – кричу я, кидаясь ему в ноги. – Я никому не скажу, что произошло. Только…

Руслан закрывает мой рот ладонью, всей пятернёй, не позволяя продолжить.

- Здесь я ставлю условия. Если хочешь жить, принцесса, заткнись и будь послушной девочкой.

- Господи, Руслан, ты убил моего отца! И теперь хочешь, чтобы я была послушной?! – Во мне с новой силой начинает закипать злость и желание выцарапать его бесстыжие глаза. – Я не твоя комнатная собачка!

- Если захочу, ты ею станешь. Подумай об этом, прежде чем снова открыть рот не по делу. – Руслан хватает меня за плечи, приподнимая над полом, и швыряет на кровать. – Снимай своё шмотьё, живо! И не зли, или отправлю вслед за твоим папашей!

Всхлипываю и отползаю назад. Знаю, что он не врёт. Ему всё равно кого убивать. Его не остановит тот факт, что ещё недавно он целовал меня.

Дрожащими пальцами пытаюсь расстегнуть молнию на талии сбоку. Но то ли под зубчики попадает ткань, то ли руки дрожат слишком сильно. У меня никак не получается справиться.

А Руслан тем временем успевает стянуть с себя штаны. Из одежды на нём сейчас остаётся только рубашка.

Случайно опускаю глаза ниже, туда, где она заканчивается. И взгляд падает на торчащий из-под рубашки, покачивающийся член.

Он кажется мне таким длинным и толстым, что я вздрагиваю.

От ужаса перед тем, что эту огромную штуку Руслан, похоже, собирается запихнуть в меня, шарахаюсь прочь. К горлу вновь подкатывает тошнота.

Забываю обо всём на свете, бросаю бесполезную возню с молнией и зажимаю рот руками, сдерживая приступ.

- Ну, что ты там вошкаешься?! – злится Руслан, поняв, что я всё ещё одета.

Он подскакивает ко мне, в одном броске ловит за ноги и притягивает на край кровати, пытаясь задрать платье.

- Не нужно, пожалуйста… Пожалуйста… – шепчу, отбиваясь руками и ногами. – Не нужно. Только не так, Руслан…

- Заглохни, сучка! – рявкает он на всю комнату и, вцепившись в подол платье, одним рывком раздирает его снизу до самой талии.

- Не-ет, Руслан…

- Иди сюда! – Он грозит кулаком, и я только сейчас соображаю, что в нём зажат ремень.

Ещё один рывок, и бельё, разорванное в клочья, отлетает на пол.

- Ненавиж-жу! – шиплю я и бьюсь в истерике. – Я убью тебя, мразь! Клянусь, убью!

Горев наваливается на меня, ловит мои руки, наносящие беспорядочные и бессмысленные удары, и обхватывает их одной рукой за запястья. Затем поднимает над головой и ловко, словно проделывал это миллион раз, стягивает ремнём.

Слёзы вновь градом катятся по щекам, оставляя мокрые пятна на покрывале. Кричу и давлюсь. Но этому гаду на всё плевать.

Лишь на мгновение он даёт мне передышку. Отстраняется и, торопливо сорвав с себя рубашку, небрежным движением отбрасывает её на пол.

Помогая себе коленом и свободной рукой, он раздвигает мои ноги и тычется в меня. Прямо туда. Один раз. Другой. И ещё…

Беспомощно барахтаюсь под ним, чувствуя, как силы постепенно меня покидают.

- Пр-роклятье! – рычит Горев и впивается пальцами в мои бёдра. Надавливает, заставляя меня прижать колени к груди, и повторяет попытку сломать единственную преграду, мешающую ему совершить непоправимое.