Хотя, если честно, то хочется именно этого. Напиться и уснуть, чтобы поскорее закончился этот чёртов день…

Вздыхаю. И воспоминания всё-таки возвращаются.

У меня сегодня что-то вроде юбилея. Ровно семь лет назад, день в день я вернулась в этот мир из кромешного ада. По вине подлеца Руслана Горева потеряла дом, отца и невинность. И благодаря ему же осталась жива.

Мне тогда едва исполнилось двадцать…

А ему… Этому гадёнышу не хватило смелости, чтобы меня убить…

Глаза начинает чертовски жечь от желания разреветься, но слёз больше нет. Давно. С тех самых пор. В тот день семь лет назад, отбиваясь от обезумевшего насильника, я выплакала их все.

Сжимаю зубы так, что сводит скулы, и ударяю кулаком по столешнице барной стойки. Вскидываю озлобленный взгляд на Михаила. Как будто это он виноват во всех моих страданиях.

Мы играем с ним в «гляделки» всего каких-то несколько мгновений. В моих глазах таится обида и бесконечная боль, а в его – вечное беспокойство за меня. И оно сейчас раздражает.

- Так, Марго, я уже жалею, что напомнил тебе. Успокойся, выдохни. Давай-ка, принцесса, расслабься… – Он осторожно протягивает руку и начинает гладить по плечу. Думает, меня это успокаивает. А я лишь завожусь ещё сильнее. – А после выступления я собственноручно налью тебе.

«Принцесса… – отголоском прошлого звучат в мозгу слова Горева, – если не хочешь, чтобы я порвал тебя, давай, расслабься».

И я вмиг слетаю с катушек.

- Да пошли вы все! Задолбали благодетели… – отталкиваю Михаила, соскальзываю со стула на пол, разворачиваюсь и, насколько позволяют каблуки-шпильки и длинное платье, бегу к двери.

Ненавижу, когда меня жалеют. Вот так… Не работает этот метод. Не помогает он ни фига!

- Чушь собачья… – ругаюсь шёпотом сквозь стиснутые зубы. – Всё это просто чушь!

- Марго, что случилось?

Антон, здоровенный амбал у входных дверей пытается задержать, но я, оставив вопрос охранника без ответа, подныриваю под его рукой. Обеими руками распахиваю створки дверей и оказываюсь на улице.

Ощущение такое, словно спустя годы заточения, наконец-то, вырываюсь на волю. И могу свободно дышать.

Вечерний воздух ударяет в лицо прохладой и сыростью. Наверное, где-то в другой части города сейчас идёт дождь.

Глубоко, жадно вдыхаю и делаю несколько шагов вдоль высоких окон ресторана. Прислоняюсь спиной к стене между ними, в стороне от двери, и прикрываю глаза.

- Ненавижу… – шепчу, облизывая сухие губы. – Ненавижу вас всех…

Михаил думает, он всё знает о моих чувствах к Гореву, о силе моей ненависти?

Нет. Ни черта он не знает!

Я долгие семь лет живу памятью о том страшном дне. И пять из них я продолжала наивно верить, что когда-нибудь судьба даст мне шанс отомстить. Верила, что однажды обязательно встречу предателя Горева.

И когда это произойдёт, он заплатит мне.

Заплатит за убийство отца на моих глазах и за мою разрушенную жизнь. За боль, за унижение.

За то, что не остановился, продолжая трахать снова и снова, пока я кричала, захлёбываясь мольбами. Пока моё сознание уплывало, притупляя боль и отвращение и не позволяя свихнуться.

Пока заливала постель слезами, соплями и своей первой кровью. Кровью невинной девушки, которую терзал взрослый озверевший мужик.

Резкий толчок выдёргивает меня из болезненных воспоминаний и заставляет открыть глаза. Передо мной стоят двое мужчин весьма характерной наружности.

- Маргарита Петрова? – спрашивает один из них, делая шаг ко мне.

- Да, – в недоумении хлопаю глазами, ещё не до конца очистив разум от мыслей о событиях семилетней давности. – А вы, собственно…