Тогда Марфа позвонила начмеду, тот был мужик четкий.

- Говоришь, этот Федор Степанович второго ребенка не признает? Да, ну и Бог с ним, главное, пусть отказ напишут, а дальше уже не наше дело. Да, и не спеши. Они ведь не завтра с утра домой собираются. Зайдет к ним наша Маша, и все порешает. Она тебе этот головняк подсунула, вот пусть сама теперь и разгребает, - произнес он сонным голосом и отключился.

После разговора с начмедом Марфа немного успокоилась. Действительно, пусть Мария Сергеевна сама решает, что делать с этой парочкой и с их детьми.

---

Утром, сдав смену, Марфа поехала домой. Впереди ее ждали два выходных дня. Она попыталась продумать, чем она займется, но в голове постоянно вертелись мысли о двойняшках и их странных родителях. Сначала Марфа стала вспоминать, правильно ли она оформила историю родов. Потом ей показалось, что она что-то не дописала в операционном журнале, и она потянулась рукой к телефону. Какой-то резкий звук на секунду привлек ее внимание, она повернула голову и увидела несущийся на нее КАМАЗ. Удар, резкая боль. И темнота.

---

Следующее, что увидела Марфа, была какая-то странная комната. Она готовится делать кесарево сечение. Или это не она!? О, Господи, в руках у нее огромный нож. На постели с балдахином лежит женщина, она без сознания, матка твердая, как камень, и Марфа точно знает, что там двойня.

Потом опять провал, а потом такой знакомый голос проговорил:

- Наконец-то! Вот! А ты, душечка, не верила! Теперь можно еще и братишку ему родить.

Говоривший мужчина как две капли воды похож на Федора Степановича, только одет в какую-то странную одежду. Марфа видела такие штаны, заправленные в высокие сапоги, и рубашку-косоворотку красного цвета только в фильмах да в краеведческом музее. Почему Федор Степанович вдруг переоделся из современно одежды в старинную?

- Это теперь невозможно, - вдруг произнесла Марфа, только голос у нее какой-то чужой. Да, и говорит будто не она.

- Душечка, а кто это? – спрашивает двойник правой руки мэра.

- Повитуха это, Петр Иванович, повитуха, - торопится ответить за всех какая-то пожилая женщина в чудном чепчике. – Глафира занедужила, вот помощницу прислала вместо себя. Шли бы Вы деток посмотреть да отдыхать, Петр Иванович. Небось, устали с дороги-то. И матушке покой нужен. Травки разные пить пора.

«Петр Иванович?! Он же Федор Степанович!» - отметила про себя Марфа

- Помощницу прислала, - мужчина вскочил с постели жены, вцепился в Марфу и стал трясти ее, не обращая внимания на крики жены и слуг, - и что же такого помощница натворила здесь, что моя жена мальчика больше родить не сможет? И что это еще за детки? Один сын у меня должен был быть! Один! Не могет баба больше одного ребенка родить! Говори, пигалица. Что ты здесь наделала? – орал он.

- Петр Иванович, бывает, что рождаются двое деток сразу у женщин, - Марфа с удивлением слушала, о чем верещало ее тело, - а у жены твоей ходы для детей не открылись. Я сделала все, чтобы спасти ее и детей.

Но мужчина даже слушать ничего не стал, швырнув Марфу в угол, он стремительно вышел из спальни, лишь процедил сквозь зубы:

- В чулан ее! Завтра разберусь.