– Нет. – я качнул головой и пошел в сторону другой. 

– Вот это то, что надо! 

Я показал брату свой выбор: аккуратная, пушистая, с ровным стволом, красивыми ярко-зелеными иголками и длинной метр семьдесят  — метр восемьдесят. 

Митя скривился:

– Какая-то она маленькая и низенькая. У нас на дачи потолки почти три метра. Можем позволить себе и эту. 

Брат упрямо  держал “свою” елку.

– Эту украшать удобнее и много свободного места она не “съест”.

– Зато эта красивее и больше. Новый год бывает только раз в году!

– Хорошо, – согласился я.  – Как ты ее довезешь? 

– Довезу. Я трудностей не боюсь!

– С каких пор? – усмехнулся я и Митя сжал челюсти.

– Что ты хочешь мне этим сказать? У тебя есть ко мне вопросы?

О, да! Например, какого демона ты крутишься вокруг моей жены?

Вернулись мы к машине злые, без елки, немного грязные и помятые. Я сбил костяшки на руках, а у Мити была рассечена губа.

Давно мы с ним не дрались.

К счастью, Катя ничего не спросила лишь удивленно приподняла бровь.

– Решили поехать завтра все вместе. – объяснился я, заводя машину. 

11. Глава 11

Катя

Я стояла у стола и размешивала сахар в чашке с чаем. Эти простые движения успокаивали. Хоть что-то привычное. Муж с каждой секундой открывался все с новой и новой стороны. Таким я его не видела и не знала. Оказывается, он умеет рычать. 

И ревновать…

Одна часть меня радовалась этому. Значит нужна, ценна для мужа. А другая предположила что это лишь чувство собственности. Стало так одиноко, хоть волком вой.

Я потрясла головой. Прочь! Не хочу думать об этом и о другом тоже...

Как бы мне ни было больно, обидно, тоскливо, больше всего меня волновало другое — насколько обоснована ревность Матвея?

Думать об этом оказалось страшно. Сразу в памяти воскресал ночной поцелуй-призрак. Может зря я так самоотверженно делала вид, что его не было? Вдруг Митя увидел в этом знак, мою симпатию. 

Боже, что я такое предположила?! Глупости какие-то. У Мити есть Аня, Ваня. Зачем ему я? Эти поцелуи  просто случайность, временное помешательство. Просто  Митя потянулся ко мне за теплом, поддержкой, а на парковки утешил, как умел. Поцелуй в кончик носа  — это же милый жест, шутка!

Отставив кружку, я подошла к окну. За ним тихо падал снег. Медленно, лениво, совершенно не кружась, просто вниз, прямо на землю. Кажется, я тоже так падаю. Моя правильная, распланированная жизнь резко ушла под откос, а я даже и не пытаюсь взять себя в руки и сесть за руль.

Все оттого, что не знаю, куда ехать.

 – Катюша, – горячее дыхание опалило щеку.

Я даже не заметила, что в кухне уже не одна. За спиной стоял Митя и смотрел на меня.

– Да, – обернулась к нему, обхватив себя за плечи. 

Не то чтобы я замерзла, просто мне не хватало теплоты внутри.

– Я хочу извиниться. Из-за моей выходки ты поссорилась с братом. 

Мужчина стоял в нескольких шагах от меня. Растянутый свитер был закатан на руках, обнажая их до локтя. Мой взгляд случайно зацепился за темный рисунок на коже.

– Ты набил тату? 

Повинуясь любопытству, шагнула вперед и перевернула руку, тыльной стороной вверх. Мои пальцы очертили небольшой цветной рисунок. А затем я увидела надпись на какой-то я зыке. На английском. 

– Что она значит?

Я подняла голову и наши взгляды встретились. Митя странно смотрел на меня. Может быть это лишь мои фантазии? Но … отвести глаза я не могла. Это какая-то магия или просто усталость и стресс.

Резко придя в себя, я убрала руку и сделала шаг назад.

И вовремя. В кухню вошел Матвей. Ему не понравилось, что мы с Митей снова остались наедине. И сейчас я уже не смогла бы сказать, что он ревнует на ровном месте. Что-то происходило, я еще не понимала, что именно, но это притяжение пугало, озадачивало и сбивало с толка.