— Будем считать это частью моего подарка к инициации, — заявил его щедрость.

— Даже не думай! — Я тут же принялась напяливать обратно платье. — Я и так сижу у Эчедов на шее, не заставляй меня чувствовать себя неловко ещё и перед тобою.

Схватив два свитера и тёмно-серые джинсы, побежала к кассе, строго-настрого запретив ведьмаку к ней приближаться.

После короткого шоппинга мы гуляли по площади Вёрёшмарти, в центре которой возвышалась нарядная ёлка, а вокруг неё рассредоточились деревянные домики со всевозможными сувенирами: свечами, ёлочными игрушками, красивейшей керамикой и прочей прелестью. Которой я бы любовалась и любовалась, если бы снова не начала замерзать.

Ароматный глинтвейн в тандеме с только что приготовленной над открытым огнём на вертеле горячей булочкой ненадолго согрели, правда, очень скоро я снова ощутила себя сосулькой. Поэтому было решено отправиться в ресторан пораньше.

— А потом заглянем в «Камелот»? — уже входя в пафосное место и мысленно радуясь, что всё-таки надела платье, а не потёртые, видавшие виды джинсы, предложила я.

— Цецилия рассказала? — догадался мой кавалер.

— Всё она, — улыбнулась я и стала гадать, придётся ли мне сегодня вылавливать из бокала свой подарок или нет.

Уж больно романтичная атмосфера была в ресторане, располагающая ко всякого рода предложениям и колечкам. Но я продолжала надеяться на благоразумие Этеле.

Наш столик оказался в самом дальнем углу у стены, сплошь завешанной чёрно-белыми фотографиями, в основном портретами неизвестных мне венгров. Официант зажёг свечу и, едва ли не кланяясь, вручил нам с Этеле по кожаной папочке, после чего отправился встречать других посетителей ресторана.

Живая музыка, свечи, золотыми бликами вплетавшиеся в полумрак зала, заказанное шампанское… С каждой секундой это всё больше настораживало, и я сказала:

— Пойду руки помою.

Во мне вдруг очнулась прежняя Эрика, и я пугливой ланью рванула к туалету, чтобы упорядочить мысли и привести в порядок чувства.

На дружеские посиделки всё это ну никак не тянуло, а к чему-то большему я пока была не готова. Да, в этом всё дело. Я просто не готова к новым отношениям. Вообще ни с кем. После неудачной интрижки с Камилом и свиданий с липовым преподом по-английскому мне нужен перерыв. Много-много личного пространства, а также время на саморазвитие, самопознание и всё такое. Я хочу сосредоточиться на себе-ведьме и влюбляться в ближайшее время не намерена.

Оставалось только как-то поделикатнее сообщить об этом Этеле.

Перед ужином сообщать не стала, не желая портить ведьмаку аппетит, а заодно и настроение. Правда, когда подали десерт, нежнейшую панна котту, и на столе, словно из ниоткуда (не стоило так увлекаться шипучкой), материализовалась чёрная бархатная коробочка, я снова запаниковала.

Впору было, следуя сюжетам всё тех же зарубежных кинороманов, забираться под стол и ползти к выходу.

Ползти я, конечно, никуда не стала, только, нервно улыбаясь, промямлила:

— Этеле…

— Открой, — попросил колдун.

— Правда, не стоило…

— Открой, пожалуйста, — тихо, но твёрдо повторил он.

Мамочки.

Мысленно уговаривая себя не жмуриться, подтянула коробочку поближе и медленно её раскрыла.

— Это браслет, — выдохнула я облегчённо и даже не сразу сообразила, что прижала ладонь к груди, как если бы у меня сердце вот-вот готово было из неё выпрыгнуть.

Надеюсь, Этеле решил, что от восторга.

На белом атласе лежал свернувшийся змейкой браслет, свитый из трех цепочек: серебряной, золотой и чёрной.

— Знаю, ты равнодушна к украшениям, но когда его увидел, сразу подумал о тебе. Мне казалось, он тебе должен понравиться…