Такси, нормальная «Камрия», тормозит у подъезда Ждановой ровно в назначенное время, но ее приходится ждать еще десять минут. Когда спускается, понимаю, почему — в таком обтягивающем платье размах шага вряд ли превышает пару сантиметров.

— А твоя машина где? — она придирчиво осматривает такси и морщит нос, который, судя по всему, летом переделала.

— Разъебал, Маш, — отвечаю я, не желая вдаваться в подробности.

— Мари, — поправляет она раздраженно. — Жаль.

— Ага, Мари, — распахиваю перед ней пассажирскую дверь на задний диван. — Ты едешь?

Жданова до хера осторожно усаживает свою задницу в такси и только потом перетаскивает ноги в салон, заставляя меня усомниться в способности эластичной ткани выдержать такое насилие над собой. Честное слово. Ощущение, что у нее все по швам трещит и вот-вот лопнет. Как она собирается пережить в этом наряде весь вечер?

— Расскажи, что это за вечеринка? — когда «Камрия» вливается в поток машин, ее ладонь с острым маникюром ложится на мою коленку и неспешно ползет вверх.

— Говорил же. Отец устраивает встречу для партнеров. И это не вечеринка, а деловое мероприятие.

— То есть, ты со своим отцом меня познакомишь? — заискивающе щебечет Маша, по традиции концентрируясь только на том, что ее интересует.

Блять, дура.

— Ну, если нас с тобой не выставят через минуту, то не вопрос.

Сам, конечно, лукавлю. Во-первых, выставить меня отец не посмеет. Часть компании после смерти мамы перешла ко мне — в последний раз, когда я сверялся, у меня было двадцать пять процентов. И хотя они в доверительном управлении, формально я тоже владелец семейного бизнеса. Во-вторых, отец не выносит прилюдного выяснения отношений. Он, скорее, галстук жевать будет, чем станет со мной цапаться на собственной же тусовке, где соберутся все толстосумы города и области. В-третьих, я еще не окончательно умом тронулся, чтобы представлять такую, как Жданова, отцу. Ну, разве только чтобы позлить его и, возможно, Соню. Есть ли толк в том, чтобы злить ее, я и сам не понимаю. Вроде бы как-то взбодрился за те дни, что не виделись, а все равно как начинаю думать обо всем, вспоминать прошлое, так меня кроет. Соня — самая настоящая отрава, замаскированная под безобидные витамины.

— Почему нас могут выставить, Руслан? — капризно тянет Жданова, явно напрягаясь от моей беспечной ремарки. — Это не смешно. Мне дорога моя репутация и...

— Расслабься, Маш, — советую я с глухим смешком, вспоминая, какая именно у нее репутация среди парней в баскетбольной раздевалке. — И выдыхай. А то боюсь, у тебя платье на груди разойдется.

12. Глава 12

Соня

Я знаю, что этот вечер важен для Владимира. Может, другие и не замечают, как он нервничает, но я вижу: как несколько раз прослушивает доклады о рассадке партнеров и потенциальных клиентов, вносит собственные коррективы, как заставляет еще один — десятый — раз проверить оборудование после какой-то небольшой заминки на прошлой презентации, как пьет третье эспрессо подряд — от него уже аромат, как от кофемашины. В минуты увлеченности любимым делом Владимир и правда превращается в бездушного робота, который безупречно справляется со своими обязанностями — без лишних эмоций, хладнокровно, четко, лучше любого компьютера, работающего по заданному алгоритму. Мне это нравится в нем. В такие моменты я ощущаю, что и правда заслуженно получила место. По крайней мере, я не заметила особенного отношения к себе в работе — Владимир так же, как и другими, командует мной, может, даже слегка резковато, и отправляет готовиться вместе с другими. Вся его мягкость, чуткость и забота остаются за пределами офиса.