Жена? Да еще рожает?!

Какая мразь решила так над ним пошутить? Есть у этого человека хоть капля святого!

– Пошли их нахер, – грубо отрезал он – что для него было просто немыслимо. Сквернословить при людях, с которыми ведет бизнес, да и вообще, показывать какие-то эмоции… – И номер заблокируй.

– Но…

– Моя жена не может сейчас рожать, – сквозь зубы прошипел он, изо всех сил стараясь не растерять последние крупицы самообладания. – Потому что ее давно нет в живых.

2. Часть 2

***

– Может быть все-таки чей-то розыгрыш? – предположил Артем, когда когда они выпроводили всех и, наконец-то, остались в кабинете одни.

Признаться, не смотря на смуту, справился со своей задачей Багиров как всегда отменно. Расходились все пусть и слегка растерянными (каждый был в курсе случившейся в жизни Ильяса драмы), но контракт был подписан.

– Если розыгрыш, то чей? – задумчиво спросил Багиров. – Кому это может быть нужно?

– Да черт его знает. Может быть конкуренты решили сбить с толку или просто какие-то отмороженные идиоты ради минутного хайпа. История ведь была громкой, везде же трубили, только ленивый не читал.

– Все юмористы отвалились после официальных похорон. Зачем сейчас ворошить?

– Вопрос хороший.

Да, Ильяс напрочь отказался отвечать на тот звонок и пришел в ярость от подобной дикости, но думать об этом тем не менее не перестал.

А что если вдруг?.. В порядке бреда, все-таки это… она?

Его Наташа.

Девять месяцев ее нет в живых. И женщина, что якобы лежит сейчас в первой городской, рожает…

Это немыслимо. Невозможно. Наташи больше нет! Иллюзии остались далеко в прошлом.

Первые месяц, два, он, съедаемый чувством растерянности и вины, все еще надеялся, что это какая-то нелепица, что вот-вот она объявится, найдется. Что все происходящее чудовищная ошибка. Но потом пришло смирение – этого не будет. А значит, нужно жить дальше.

И он жил. Он же хмурый бог. Железный человек.

И тут этот странный звонок, который перевернул все с ног на голову.

– Может быть тебе съездить туда? – осторожно предложил Панарин, опустив ладони на кожаные подлокотники кресла.

– Куда? – отвлекся от размышлений Ильяс.

– Ну, в больницу эту. Разузнать подробнее.

– Так это же даже не в нашем городе. Двести десять километров в одну сторону, три с лишним часа по нашим пробкам. Из-за тупой шутки какого-то идиота? Ты серьезно, Тем?

– Ну или хотя бы позвони. Расспроси. Чтобы окончательно перечеркнуть и забыть. Ты же все равно не перестанешь крутить в голове, я же тебя знаю.

И Багиров переступил через себя, позвонил. Спросил, что за женщина, откуда она.

Ему сбивчиво ответили, что она попала к ним без сознания – упала на улице, неравнодушные вызвали "скорую". При ней паспорт был, на имя Багировой Натальи Витальевны.

– А сама она что говорит? – нервно перебил Ильяс.

– Да ничего она не говорит. Плохо ей было, вкололи обезболивающее, спит. Пиелонефрита у ее приступ был, на ее сроке вещь неприятная.

– А мой номер тогда откуда у вас, раз спит?

Оказалось, какая-то санитарка вспомнила громкие новости, как у известного застройщика из столицы пропала жена. И по фотографии в паспорте точь-в-точь она, девушка из тех статей. Даже отыскали в интернете, сравнили – точно она. Ну а дальше найти номер его компании не составило большого труда.

– А женщина эта похожа хоть на женщину с фотографии? – Багиров почувствовал, что испытывает так редко посещаемое его волнение. – Это точно она?

– Да вроде бы она. Она же беременная, молодой человек, с почками проблема, отеки. Да и без косметики… Вы приезжайте, вот сюрприз будет ей. А… вознаграждение нам какое-то полагается?