– А кем вам приходится эта женщина?

– Никем, – честно ответил он.

Доктор посмотрел на его несколько недоверчиво, впрочем, имел на это полное право.

Столько суеты из-за "никого"?

– Мне нужно осмотреть ее. Побеседовать, – резюмировал он. – Только тогда я смогу дать ответы на ваши вопросы.

Багиров не был уверен, что эта "Наталья" разрешит подвергать себя экзекуциям какого-то незнакомого доктора. Не смотря на внешнюю хрупкость и изначально уязвимое положение, держалась она очень стойко. Вчера она до последнего гнула свое.

Она ничего не знает.

Ничего не помнит.

И ответить на его вопросы она тоже не может. Точка. Расспросы ни к чему не привели.

Потом ей вдруг стало нехорошо, пришлось позвать врача и, приказав ни при каких обстоятельствах не выпускать ее из больницы, Багиров уехал обратно домой, чтобы как следует подумать, что делать со всем этим дальше.

Паспорт Наташи точно был подлинным. И выяснить, откуда он у этой девушки, Ильяс был просто обязан. Но как это сделать? Не пытать же беременную женщину каленым железом, выбивая правду!

Нужно выяснить, кто она на самом деле такая. Любым путем! Если у нее документ Наташи, она может быть в курсе, что случилось с его женой.

И это его странное ощущение при виде нее… Какое-то муторное, непонятное. Словно… словно он знает ее. Или знал когда-то. Но это точно можно было полностью исключить, ведь он, в отличие от нее, провалами в памяти не страдал.

Ближе к вечеру Багиров, вместе с психиатром, снова отправился в соседний город. Он не хотел, чтобы в больнице болтали лишнее, поэтому приплатил докторице за молчание. Чтобы ни она, ни кто другой не задавали лишних вопросов и не совали нос не в свои дела. Врач то ли испугалась его статуса, то ли денег действительно оказалось достаточно, но она сдержала свое слово – встретила их лично у заднего входа, и сама же проводила к палате. Как Багиров и хотел – без лишнего шума.

– Она сегодня самовольно уйти пыталась, представляете? – пожаловалась она, шагая рядом с Багировом на третий этаж ветхой первой городской. – Оделась, обулась… Артистка.

Сбежать хотела, значит. Что-то ты темнишь, "Наташенька".

– Ну, оставлю вас, – и стрельнула быстрым взглядом на солидного психиатра, который внешне напоминал скорее головореза, чем светило наук.– Только пожалуйста, будьте с ней тактичнее. Все-таки она ребенка ждет. Волноваться ей категорически нельзя.

– Не переживайте, – успокоил ее Ильяс, и дал понять взглядом, что ее миссия здесь и сейчас действительно завершена.

Было заметно, что ей крайне любопытно, что же такое происходит, но задавать вопросы она не стала. Возможно, предусмотрительно решив, что лишние проблемы ей не нужны.

А проблемы такой человек как Багиров мог устроить довольно легко.

– Снова ты, – нахмурилась "Наташа", едва он вошел в кабинет. Ни "здравствуй", ни "как дела". И с "вы" решила тоже не заморачиваться. – Ты охрану к палате моей приставил?

– Чтобы ты не сбежала, простая формальность, – дернул плечом Ильяс. – Знакомься, это доктор Стрельцов, он лучший в городе психиатр.

Она коротко взглянула на врача из-под нахмуренных бровей и вернула внимание Багирову.

– Мне не нужен мозгоправ.

– Ты же не помнишь ничего.

– Да, не помню.

– И неужели не хочешь, чтобы память вернулась?

– Может быть я не хочу ничего вспоминать, – тихо пробурчала она насупившись, но он все равно все услышал.

Он вдруг поймал себя на мысли, что рад ее видеть. Отметил, что она вымыла голову и россыпь блестящих светлых волос струилась по плечам, делая ее довольно привлекательной.

Рубашка тоже была другая, все так же казенная, но сегодня уже в мелкий розовый цветочек.