– Что у вас тут происходит? – спросила Джессика.

– Истина, – тихо сказал Купер.

Теперь барабаны били и в его голове. Темнота колодца показывала ему примитивных аборигенов, населявших эти места десятки столетий назад. Пламя костров тянулось в ночное небо. Лилась кровь поверженных врагов. Свежие сердца трепетали в руках жрецов. Здесь. На этих островах. Среди этих стен. И дальше. Еще на столетия назад. К моменту создания этих построек. Вулканическая лава шипит, застывая на морском дне. Но кто смог обработать ее? Кто смог воздвигнуть все эти сооружения?

– Я думаю, нам нужно попробовать спуститься, – сказал Купер, не в силах оторвать взгляд от черного жерла колодца, обещавшего ответы абсолютно на все.

– Спуститься? – растерялась Джессика. – Как спуститься? Куда? – Она протиснулась между Купером и Варингом, увидела колодец. За спиной ударили барабаны. – Что это? – спросила Джесс, но ответ уже был где-то у нее в голове. Всегда был.

Она обернулась и растерянно уставилась на Джамила. Он улыбался. Глаза его были стеклянными.

– Там знания, Джесс, – тихо сказал Джамил, указывая на колодец. – Там ответы.

– Но… – Она повернулась к Эллис Ливенски. Глаза женщины были такими же, как у Джамила. И у Варинга. И у Купера. Джессика вздрогнула, понимая, что и сама сейчас выглядит как и они.

Джамил снял рюкзак, достал веревку и начал закреплять ее, чтобы спуститься в колодец.

– Может быть, лучше идти дальше, вперед? – осторожно предложила Джесс, заранее зная ответ. Ей вообще казалось, что сейчас она сможет ответить на любой вопрос, нужно лишь достаточно захотеть этого.

– Вперед? Зачем? – спросила Эллис Ливенски. – Разве ты еще не поняла, что мы пришли?

– Я… – Джессика осторожно заглянула в черноту колодца. Что их ждет там, кроме ответов? И что за ответы они хотят получить, спускаясь туда? Мысль вспыхнула в голове, заставив вздрогнуть. «Делия! Что если я смогу узнать, как спасти ее?» Сердце бешено забилось в груди.

– Здесь знания всего мира, – заворожено прошептал Варинг. – Миллионы ответов. Любых ответов.

– Мне нужен только один. – Джессика пыталась заставить себя перестать вглядываться в зовущий мрак колодца, но не могла.

– Интересно, есть ли там дно, – Джамил направил луч фонаря в колодец. Свет потерялся где-то в бесконечной дали.

– Господи, – прошептала Джессика, но страха в ней не было. Лишь надежда, что где-то там, в этой темноте, есть нужный ответ. И она доберется до него, несмотря на то, как далеко бы он ни находился.

Джессика с завистью смотрела, как в колодец начинает спускаться Джамил. Стены были гладкими. Время от времени в них появлялись углубления-площадки, на которых можно было остановиться, закрепить новую веревку, передохнуть… Хотя отдыхать никто не хотел. Доносившийся откуда-то снизу слабый голос напоминал шелест ветра. Но ветер нес истину, мудрость.

Они спускались все ниже, чувствуя, как сознание заполняется все новой и новой информацией. Это была словно игра. Нужно лишь задать вопрос, спуститься вниз и получить ответ. Как если бы Аристотель чудесным образом смог встретить Эйнштейна. Но ответы не несли удовлетворения. Ответы рождали новые вопросы. Вопросы, ради ответов на которые нужно было спускаться еще ниже, к самому дну. Но дно по-прежнему было недосягаемым. А вопросы становились все более и более сложными. Они отбрасывали все дальше к истокам времени. Но и время уже начинало терять свою монолитность, словно абсолютное знание в итоге должно было принести абсолютную пустоту, совершенное ничто, где зародится новое знание. Знание, чуждое этому миру. Миру материи. Миру, который еще слишком молод, чтобы задумываться о сути своего бытия. Но суть была. Не в настоящем, не в будущем. Она была в прошлом. В темной густой пустоте диких времен. И дальше, за гранью понимания. За чертой добра и зла, жизни и смерти, Бога и дьявола.