— Я сказала, что готова компенсировать ущерб, — и, немного подумав, добавила: — Ну, компьютер и рубашку.

Во сколько мне обойдется это счастье, я предпочла не думать. Уже понимая, что если к концу практики останусь гордой обладательницей двух почек, то это будет прям-таки идеальный исход. Впрочем, я была настолько взбешена его надменной отповедью, что на тот момент согласилась бы заплатить какую угодно цену, лишь бы поставить его на место.

— Моральный ущерб ты тоже готова компенсировать?

— А вот и не угадал. Кто-то по жизни и без того… ущербен, так что это уже ничем не покрыть.

Его глаза тут же угрожающе потемнели, Игорь предостерегающе прищурился и усмехнулся. Нехорошо так, опасно. Но было поздно — грань дозволенного я переступила. 

— Продолжай. У тебя есть конкретные претензии к моему моральному облику, или это так… игра слов? Девочка, готовая всё компенсировать.

Последнее было сказано настолько скабрезно, что в сочетании с демонстративно наглым взглядом, прошедшимся по моим голым ногам, не порождало ничего кроме острого желания огреть Большого Босса чем-нибудь тяжёлым по голове.

— Тебе это всё нравится, да? — хмыкнула я. — Изображать центр вселенной, упиваясь своей мелочной властью. Всё сказал? Да, накосячила, но зато никого из себя не строю…

— Ха! — неожиданно оборвал он меня на полуслове. — Это ты-то не строишь? Тогда скажи, чем ты собралась расплачиваться? Тебе же еле на жизнь хватает. Вечно у тебя глаза голодные…

А вот этого я уже не стерпела и с психом  швырнула в этого гада первым, что попалось под руку. Оказалось, кружкой с кофе, которая каким-то чудом выжила после падения компьютера и которую я на автомате утащила с собой на диван. И нет бы мне промахнуться, но и в этот раз тёмная жидкость полетела прямо в… Ключевского Игоря Валерьевича. 

— Да ладно, — не сразу поверил он, наблюдая за тем, как выплеснутый мной кофе (увы, уже остывший) растекается по его голубой рубашке, ещё недавно так удачно подчёркивавшей цвет его глаз.

Зажала рот рукой, испуганная своей же дерзостью и… глупостью. Как там было? Безумие и отвага? Так вот, это про меня.

— Убью, — неожиданно резюмировал Ключевский и бросился в мою сторону. 

С рефлексами у меня всё было хорошо, и в последний момент я успела увернуться, спасаясь от кровавой расправы. Помогло. Правда, ненадолго. Уже через какие-то секунды он нагнал меня, перехватив поперёк живота. Орать я не стала, лишь попыталась вырваться из его стальных объятий, поддаваясь правилам игры. Ну не дурак ли? Мне даже интересно стало, что будет дальше. Пусть говорит что угодно, но я не верила, что мне грозила реальная физическая опасность.

А потом он замер. Настолько резко, что я по инерции просто повисла на его руках, плотно прижатая спиной к мужскому торсу. Игорь стоял не шевелясь, глубоко и часто дыша в область моей шеи. Причину я поняла не сразу, растерявшись от такой разительной перемены. Но стоило мне пошевелиться, устав от неудобной позы, как всё стало предельно ясно.

— Ты серьёзно?! — обалдела я, озадаченная своим открытием.

Ключевский нервно кашлянул.

— Оно само… как-то.

— Само?! — возмутилась искренне. — Тебе сколько лет, чтобы оно «само»?! — я уже поймала своего любимого конька, поэтому продолжила паясничать и, шлёпнув его по рукам, с напускной обидой заявила: — Хам! 

А он возьми и засмейся, по-прежнему не размыкая рук. 

— Не поверишь, с универа не был в столь глупых ситуациях.

— То есть это всё-таки возрастное? Когда случившаяся эрекция каждый раз как праздник воспринимается?

Да, я нарывалась. Но, блин, между прочим, я была смущена не меньше! Не каждый день чей-то член упирается в мой зад.