Одним ясным утром за завтраком отец Элис заявил, что в грядущие выходные должен поехать на юг, в большой город, и купить новый трактор. Поэтому он пропустит девятый день рождения Элис. Ничего не поделаешь. Мать Элис кивнула и встала убрать со стола. Элис сидела и болтала ногами, спрятавшись за завесой из волос, и прикидывала, что ей сулит эта новость. Значит, они с мамой и Тоби останутся одни на все выходные. Совсем одни. В покое. Лучшего подарка на день рождения она и представить не могла.

Утром, когда он уезжал, они вместе помахали ему на прощание. Даже Тоби сидел тихо, пока клубы пыли, тянувшиеся за грузовиком, постепенно не растворились. Мать Элис смотрела на пустую дорогу.

– Ну что, – сказала она и взяла Элис за руку, – выходные в твоем распоряжении, зайчонок. Чем хочешь заняться?

– Всем! – улыбнулась Элис.

Начали с музыки. Мать притащила старые пластинки, Элис закрыла глаза, стала слушать и раскачиваться в такт.

– Если можно было бы выбрать что угодно, что бы ты хотела съесть на обед? – спросила мама.

Элис подтащила стул к кухонному столу, чтобы стать с мамой одного роста, и помогла испечь овсяное печенье, хрустящее снаружи и вязкое от патоки внутри, как она любила. Элис съела почти половину сырого теста, зачерпывая его деревянной ложкой. Досталось и Тоби.

Пока пеклось печенье, Элис села у ног матери, а Агнес принялась расчесывать ей волосы. Мать ритмично проводила щеткой по волосам со звуком, напоминавшим хлопанье крыльев. Досчитав до ста, она наклонилась вперед и прошептала Элис на ухо вопрос. Элис восторженно закивала. Мать вышла из комнаты и через несколько секунд вернулась. Велела Элис закрыть глаза. Элис улыбнулась, почувствовала, как мама плетет косу. Закончив плести, она повела ее по дому.

– Так, зайчонок. Можешь открывать глаза. – В голосе мамы зазвучала улыбка.

Элис выждала еще немного, и наконец ожидание стало невыносимым. Она открыла глаза и ахнула, увидев свое отражение в зеркале. Ее голову оплетала корона из огненно-оранжевых гибискусов. Она себя не узнавала.

– С днем рождения, зайчонок, – дрожащим голосом проговорила мама. Элис взяла ее за руку. Они стояли перед зеркалом, и тут по крыше часто и громко забарабанили крупные дождевые капли. Мать встала и подошла к окну.

– В чем дело, мама?

Агнес всхлипнула и вытерла глаза.

– Идем со мной, зайка, – сказала она, – хочу тебе кое-что показать.

Они подождали на пороге, пока пройдут грозовые тучи. Небо было фиолетовым, а свет – серебристым. Вслед за матерью Элис вышла в сад, блестевший после дождя. Они подошли к кусту, который мать недавно посадила. Когда Элис в последний раз его видела, там были лишь ярко-зеленые листья. Но теперь, после дождя, куст расцвел и покрылся ароматными белыми цветами. Она в изумлении на них смотрела.

– Решила, они тебе понравятся, – сказала мама.

– Это волшебство? – Элис протянула руку и коснулась лепестка.

– Самое что ни на есть настоящее, – кивнула мама. – Цветочное волшебство.

Элис наклонилась как можно ближе к цветку.

– Что это за цветы, мама?

– Штормовые лилии. Такие цвели в ночь твоего рождения. Они расцветают после сильного дождя.

Элис наклонилась и поближе рассмотрела соцветие. Лепестки раскрылись, вся сердцевина цветка была как на ладони.

– И без дождя они не могут? – спросила Элис и выпрямилась. Мама задумалась и кивнула.

– В ночь твоего рождения, когда я была в грузовике твоего отца, вдоль дороги росли дикие лилии. Я помню, как после дождя они распускались на глазах. – Она отвернулась, но Элис успела заметить в ее глазах слезы.