— Алекс, ты мой лучший друг, и то, эти слова не передают того, что я чувствую по отношению к тебе. Кроме вас с Вик у меня никого не осталось, вы единственные близкие мне люди, но я должна во всем этом разобраться.

Мои глаза наполнились слезами. Алекс, стоящий передо мной, превратился в расплывчатое пятно.

— Я понимаю, — сжал парень мою ладонь. — Просто я беспокоюсь.

— Я знаю, — проглотила я слезы. — Но я буду не одна, а с Эриком. Думаю, он сможет обо мне позаботиться.

— Мы не сможем никак с тобой связаться?

— Нет, — покачала я головой.

— Ну, может, там водятся почтовые драконы или, наоборот, цивилизация продвинулась вперед и там давно уже все, как предсказывал Спилберг, — Алекс улыбался, но я видела тревогу в глубине его синих глаз. — Ладно, Сэм, — сдался парень. — Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Я тоже надеюсь, Алекс.

В шесть утра следующего дня, одетая в самые удобные джинсы из своего гардероба и, конечно, любимую толстовку, я, трясясь от холода, ждала Эрика около подъезда. Погода в Бостоне окончательно сошла с ума, и создавалось ощущение, что уже наступил конец октября. Перед уходом я успела поругаться с Викторией, которая не была настроена так легко меня отпускать, как Алекс. Пока я предавалась унынию из-за ссоры с подругой, из-за угла дома появился Эрик, одетый во все черное. Его руки были спрятаны в карманах, а на глаза надеты темные очки. На фоне яркого солнечного света, совершенно не дарящего ощущение тепла, но заливающего всю улицу, он выглядел, как темный принц. Я помахала парню рукой и пошла к нему навстречу.

— Ты взяла с собой вещи? — поравнявшись со мной, Эрик кивнул на мой раздувшийся рюкзак.

— Подумала, что они могут пригодиться, — пожала я плечами.

— Ну, да, с торговыми центрами там не очень, — улыбнулся парень.

— Значит, никакого мира по Спилбергу?

— Кому? — удивился парень.

— Неважно, — отмахнулась я.

Эрик забрал у меня рюкзак, закинул себе на плечо, и мы направились в сторону университета. Слава Богу, дожди наконец прекратились, небо радовало глаз ярким голубым цветом, но холодный ветер трепал уже основательно пожелтевшие листья. Осень в этом году пришла необычайно рано. До здания библиотеки мы шли молча, каждый погруженный в свои мысли. Я без остановки зевала, что, скорее всего, было вызвано нервным напряжением.

Посмотрев на мои трясущиеся руки, Эрик крепко сжал мою ладонь, и это слегка притупило чувство страха, которое ледяными щупальцами сжимало мой желудок. До библиотеки мы дошли за привычные полчаса, и, как и в прошлый раз, вестибюль оказался совершенно пуст.

— Разлом в библиотеке? — удивилась я.

— Да, и на этот счет у меня есть теория, — повернулся ко мне парень.

— Поделишься?

— Я думаю, что первый артефакт где-то здесь. И, более того, ты держала его в руках.

— Но это невозможно.

— Почему? — выгнул бровь Эрик.

— Я бы поняла, — задумалась я. — Разве нет?

Эрик пожал плечами.

— Если честно, не знаю.

Задумавшись, я шла за парнем, и, когда Эрик остановился, дойдя до третьего этажа, я влетела ему в спину. Он посмотрел на меня через плечо и, ничего не сказав, пошел по коридору. На этом этаже находилась секция моего курса, библиотечный отсек и небольшой музей находок наших студентов из различных поездок. Туда мы и направлялись.

— Эрик, — тронула я его за локоть. — А проходить сквозь разлом больно?

— Не больно, — ласково улыбнулся он. — Это просто, как шагнуть через порог.

Я немного расслабилась. Мы прошли половину помещения музея и свернули направо, где в стене была дверь. Она вела в хранилище, я знала это, потому что провела здесь на практике почти все лето. Мы с Викки два с половиной месяца сортировали хлам, который сюда стаскивали студенты несколько лет до этого, и пытались понять, что имеет хоть какую-то культурную ценность, а чему место на помойке. Эрик открыл дверь ключом, который он достал из кармана, а после того, как мы оба вошли, снова ее запер.