6. Часть первая. Глава 6

— Ашими! — радости не было предела, когда я увидела в серых небесах своего белоснежного грифона. Поверить не могла, что у меня получилось. В грифоне я и не сомневалась — он чудо расчудесное и умничка.

Но радость моя длилась недолго.

Мощные лапы не успели даже земли коснуться, как грифон застрекотал клювом и разъярённо забил крыльями.

— Что? Что такое, мой хороший? — вскочив на ноги, я бросилась к Ашими.

Его зоркие и мудрые глаза впились в меня зло и… как-то обиженно и мученически, что ли.

Смахнув выбившиеся из причёски волосинки, которые трепали порывы ветра от взмахов могучих крыльев грифона, я внесла предположение:

— Не нравится это место, да? Не нравится земля? — мой птице-лёва утвердительно кивнул. — Тебе больно… — догадалась я, внутренне холодея. — Боже… Я не знала. Совсем не знала. Прости меня, пожалуйста, драгоценный мой. Но Тузик… Потерпи немножечко, пожалуйста, мой родной. Мой хороший, мой бесценный, мой самый-самый… Мы только в ращелину немножечко спустимся, спасём его и… и всё, моя прелесть. Я клянусь. Я обещаю.

Грифон взвыл, но, превозмогая боль, опустился на землю, припав на передние лапы. Намёк более чем понятный для меня.

Не теряя ни секунды лишнего времени, ни мгновения не желая продлевать боль Ашими, я резво полезла к нему на спину.

— Спасибо, спасибо, спасибо… — бормотала, как в бреду, вспоминая давно не практикуемые навыки. — Давай, мой хороший. Нам туда. Подсвети нам путь. Тузик должен быть с нашей стороны. Не поджарь его.

Ашимушка язвительно цокнул зобом.

— Да я знаю, мой золотой, восстановится, конечно, и ничего ему не будет, но ты же знаешь, какой он обидчивый? Обижаться будет дольше, чем восстанавливаться. В три раза дольше. По неделе на каждую голову.

Грифон чуть забил крыльями, а я крепче вцепилась в его шею. Наш полёт и операция по спасению нерадивого трёхглавого началась. И лучше бы, чтобы мы со всем справились в рекордно кратчайшие сроки.

В принципе, так и вышло.

Едва нас окутала темнота расщелины, в которую плавно спускался Ашими, ловко и мастерски балансируя на воздушных потоках, Тузик принялся скулить и подвывать. Молодец, пёсик, задавал нам направление, не позволял сбиться с курса.

— Где-то здесь… — прошептала я.

Грифон тут же ударил пламенем из глаз. Две струи жидкого огня ударились о земляную стену, немногим ниже моего Тузика, жавшегося к краю на небольшом уступе. Ударились да обвалили к чертям собачьим тот островок, что сохранял псу жизнь.

— Быстрее, быстрее! — заорала я, направляя графона на скулящий падающий в пропасть кусок бестолковости.

Вскоре моё волнение за Тузика сменилось очень сильной тревогой. Я не сильна была в физике, но по моим скудным расчётам и двояким ощущениям мы слишком долго уже летели вниз, слишком глубоко спускались… Падали… в куда? Что вообще это за разлом такой и как он здесь появился? Разве может быть природой создано вот настолько огромная дырища в земле? И не пора бы уже ядру земли показаться, м?

— Хватай его, хватай! — оживилась я.

Звук полосующих когтей по крепкой шкурке Тузика вызвал недовольный скрежет моих зубов.

— Хватай ещё раз! Хоть без одной головы, но зато живой будет. — безжалостно командовала я.

Свершилось. Наконец-то Ашими удалось схватить нерадивого пса двумя лапами, и мы начали набирать высоту. Только в этот момент я позволила себе задрать вверх голову и всмотреться в виднеющуюся над нами… черноту.

«Что это, чёрт возьми, за место? Какая здесь высота? Или глубина? Как вообще правильно говорить о разломе в земле?» — думала, выискивая глазами проблески света.