А. Шюц высоко оценивал Чистую теорию права Г. Кельзена. Теория права рассматривается как пример социальных наук, которые базируются на интерпретации, но ее осуществляет не конкретный субъект, а некий «идеальный тип». Следуя этой идеи, «общий смысл» собирается через общую норму и коррелируется с правовым актом – процессом, например, решением Парламента. Основной смысл социальной онтологии Шюца обозначается понятием «инвариант», где мир социального выступает таким миром, который соединяет воедино разные смыслы[429].

Трудно оспорить идею Шюца, что внешний мир принадлежит не только одному человеку, но и делится с другими и это делает необходимым собирать разные интенции, переводить их из одной в другую[430]. Вместе с тем, интерсубъективность – это не просто собирание, а отношение субъективностей и их соотношение между собой. Способы интерпретации могут быть различны, и научная интерпретация отличается от нарратива, что делает затруднительным подчинение их общей «схеме», как это предлагает Шюц[431]. Поэтому недостатком социальной онтологии философа состоит в том, что связь субъективного и объективного происходит на основе «идеального типа» и шаблонов понимания.

«Жизненный мир» в понимании Гуссерля – это мир донаучного опыта. Знание предполагается здесь существующим до познания, поэтому феноменологию можно называть социологией знания, границы которого раздвигаются человеком. Опыт может меняться или трасформироваться культурно меняющимися формами сознания, но в них всегда остается то, что способно поддерживать и восстанавливать целостность конструкции «предмета». Структура, которая лежит в ее основании, выступает сцеплением между предметом и процессом его оформления. И хотя Гуссерль постоянно употребляет термин «синтез», протекает этот процесс аналитически[432].

Непредметная онтология права. Идея о способности к самовыражению, была положена в основу непредметной онтологии.

А) Онтология правовых действий и событий. К наиболее ярким проектам непредметной онтологии относится фундаментальная онтология М. Хайдеггера. «Значение слова, – это то что стоит позади него, а средством делать это «видимым»(sehen-lassen) является феноменология[433]. Инновации философа можно обозначить в двух главных проходящих красной линией идеях (причем не только в работе «Sein und Zeit»). С одной стороны, это линия онтологическая, а с другой экзистенциально – прагматическая, которые не просто связаны между собой, но и обуславливают друг друга. Поскольку онтологической основой «быть-в-мире», по Хайдеггеру, является не пассивное пребывание человека в мире, а наоборот, человеческая активность, она выражается в приспособлении, изменении, и в итоге, оригинальном структурировании мира и реальности с помощью своего действия. Именно действие понимается Хайдеггером как прямое, не опосредованное познание мира, выступая альтернативой классической онтологии. Вслед за Гуссерлем, Хайдеггер показал, что отнюдь не все знания могут быть опосредованы методом или выражены понятием. Наоборот, знания могут быть и непосредственными, а мир может «показывать» сам себя. Именно такой вид не опосредованного знания был положен в основу хайдеггеровской онтологии. Сложность развития нового подхода для Хайдеггера состояла в том, что обоснование необходимости отказа от метафизики с ее системой философских понятий и категорий, требовало альтернативы – эксклюзивных средств демонстрации «бытия-в-мире» человека. И такие средства должны быть самоочевидны и самодостаточны, чтобы обходиться без посредников в виде понятий и категорий. И Хайдеггер нашел такую альтернативу. Безграничные возможности бытия, где все и динамично, и хаотично, упорядочивались через особый экзистенциальный инструмент, всегда находящийся в собственных руках, который Хайдеггер называет «экзистенциальными формами» жизни или просто «экзистенциалами».