– Простите меня, пожалуйста, это было не вам всем. Это другому человеку. Не понимаю, как это могло произойти вообще!

– Я ему не завидоваль, этому другому человеку, – скорбно поджимает губы Гаспар.

Я тоже. Но шеф-повару об этом знать необязательно.

– Ой, да тебе какая разница? Чего ты лезешь, куда не просят? – Зина, которая сидит рядом с Гаспаром, бросается на мою защиту.

Она поворачивается лицом к Гаспару, приподнимается, и ее огромная грудь воинственно нависает над ним.

– Не завидоваль он. Вы подумайте, какая цаца! Разобиделся! Сказано же тебе: человек задумался, ошибся и извиняется.

Под натиском грозного орудия Зины, зачехленного в лифчик непроизносимого размера, Гаспар съеживается и что-то лепечет по-французски.

– Охолони чутка, Зинуля, – миролюбиво замечает Леня. – Кутузов уже французов когда-то научил уму-разуму. Теперь они наши друзья. Давайте заканчивать эту свару с утра. Мир, дружба, фестиваль, жвачка. Виктория Алексеевна, огласите уже повестку планерки, пока русская баба не пошла с вилами на иноземных захватчиков.

Леня прав. Мудрый он мужик. Нужно срочно перейти к делу, и тогда моя чудовищная оплошность будет похоронена под текучкой.

– У меня для вас важное известие: к нам едет инвестор. Вот он, – поворачиваю телефон экраном к ним, показывая всем Эйтана Шора. – Мужик, судя по всему, очень въедливый и неприлично богатый. Поэтому все должно работать, как часы. Александр Александрович лично просил не облажа… извините, не ударить лицом в грязь. Зина, проверьте, чтобы горничные все выскребли особенно тщательно. Леонид Аркадьевич, я вас прошу: проверьте канализацию, кондиционеры, электричество.

– Будет сделано, – кивает Леня.

– Но главный и первый удар принимает на себя кухня ресторана, то есть, Гаспар, – поднимаюсь из своего кресла и подхожу к нему.

Шеф-повар горделиво расправляет плечи и обводит всех присутствующих надменным взглядом. И в этот момент дверь открывается. В кабинет заходят Марк и Артем.

–Доброе утро! – бросает Марк с таким выражением лица, что всем присутствующим сразу становится ясно, что ничего доброго в нем нет и близко.

– Привет, народ! – Артем тут же идет на мое место и плюхается в кресло, развалившись в нем. – Да что ж такое-то? Почему во всех офисах такая неудобная мебель? – морщится он. – Когда отель станет моим, немедленно все заменю. Как я буду думать мысль на такой кошмарной мебели? Куплю массажные кресла. И вас, Вика, наконец, расслаблю. А то вы вон какая напряженная.

Весь персонал сначала ошарашенно смотрит на него, а потом непонимающе на меня.

–Не хотите нас представить, Виктория Алексеевна? – ядовито спрашивает Марк. – Хотя бы? Для начала? А то на совещание нас не пригласили, хотя должны были. Мы просто не нашли администрацию на рабочих местах, спросили, где все, и нас направили сюда.

Мне вдруг кажется, что голова Марка, как в кино, превращается в змеиную морду, и из шипящей пасти показывается отравленное жало. Моргаю, отгоняя наваждение, и произношу сухим тоном:

– Познакомьтесь, это соискатели на должность главного управляющего: Марк Александрович и Артем Александрович Морозовы.

– Мы теперь одна команда, – Марк обводит всех надменным взглядом.

Ага! Как же! По твоим глазам видно, что барин прибыли-с, и теперь челядь должна молча внимать его приказам. По лицам присутствующих ясно вижу, что они думают так же.

– Я бы даже сказал, что мы теперь одна большая шведская семья, – Артем вытягивает ноги и кладет их на мой стол.

Ну это слишком! Одно дело: в кабинете шефа так шутить, и совсем другое при персонале. И еще ноги на столе! Буравлю Артема выразительным взглядом. Он, правда, немедленно убирает ноги со стола, выпрямляется и шепчет: