Прозвище Шива Леня присвоил себе сам, не просто сократив непроизносимую фамилию до удобного варианта, но рассказывая всем, что он – многорукий бог Шива. Руки у него, действительно, золотые. И голова светлая. Но пьет он по-черному. Вообще по специальности Леня – физик. В 90-х даже успел после физического факультета МГУ поработать в каком-то НИИ. Но быстро понял, что на зарплату ученого в 90-е не протянешь. Поэтому ушел к бандюкам и там познакомился с нашим шефом Кинг Конгычем. Сначала Леня чинил тачки браткам в гараже. Потом помогал Сан Санычу строить отель. Поэтому шеф, в очередной раз впадая в депрессию, первым делом зовет Леню к себе на "совещание", которое проходит при закрытых дверях. Но зато с селедкой на газете, картошкой в мундирах, которую по такому случаю варит Гаспар, тихонько проклиная варварскую кухню, и под громкие песни 90-х. У нас все, без исключения, работники отеля знают, что если в кабинете шефа гремит на весь этаж песня группы "Кар-мэн" "В Багдаде все спокойно", любимый хит всех братков 90-х, то входить к Кинг Конгычу нельзя ни при каких обстоятельствах. Лучше сразу спрыгнуть с крыши. Это будет быстрая и безболезненная смерть в отличие от долгой и мучительной казни в кабинете Сан Саныча под завывания:

В Багдаде все спокойно,
В Багдаде все спокойно,
И только недоволен судьбою падишах.

Хотя некоторые старожилы отеля утверждают, что Багдад – это еще цветочки. А вот что по-настоящему страшно, так это "Дым сигарет с ментолом" группы "Нэнси" – лырыческая страдательная песнь реальных пацанов в спортивках "Адидас" и золотых велосипедных цепях на шее, которую они слушали между захватом киосков и отжимом заводов в 1992 году. Правда, я ее слышала только пару раз за все время работы в отеле. Но никогда не забуду, как отреагировал Леня, услышав завывания:

Дым сигарет с ментолом пьяный угар качает,

В глаза ты смотришь другому, который тебя ласкает.

Леня несся по коридору в кабинет шефа, шипя на ходу горничным:

– Всем залечь в окопы, закрыть голову руками и не отсвечивать! У кого есть каски – надевайте! Вот он и пришел, Армагеддец!

Я тогда сразу не сориентировалась, и, улыбнувшись, сказала Шиве:

– Курить вредно! Что с ментолом, что без. Так шефу и передайте.

Леня в ответ взял меня за плечи, погладил по волосам и проникновенно сказал:

– Беги, девочка! Изо всех сил беги! Так, как никогда не бегала! А я приму удар на себя! Если что – матери сообщите, что я ее любил. И всем пяти сотням женщин из моей телефонной книжки, – молодецки расправив плечи, Леня решительно распахнул дверь кабинета шефа и исчез на три дня.

– Доброе утро, Виктория Алексеевна, – раздается нестройный хор голосов, когда я вхожу в кабинет.

– Если вам, конечно, на нас не наплевать, – со скорбным лицом добавляет Леня, – о чем вы, сударыня, недвусмысленно дали понять в сообщении.

– О чем вы? – обвожу взглядом всех присутствующих.

– Да о вашей эсэмеске, мадемуазель, – обиженно хмурится шеф-повар гостиничного ресторана Гаспар. – Я как-то не привыкаль, чтобы с утра на меня плевать, даже если это делает аншанте… эээ…

– Очаровательная по-русски, – негромко подсказывает Леня.

– Благодарю, месье, очаровательная девушка, – Гаспар разворачивает на ладони свой телефон и показывает мне.

Мои щеки заливает краска, а в голове взрывается горячий пульс. В сообщении написано: "Через десять минут планерка в моем кабинете. Мне на тебя наплевать, наплевать, наплевать!"

Никогда в жизни я не совершала таких ошибок на работе. Не понимаю, что со мной. Это я о Марке думала. Гипнотизировала саму себя. Но чтобы так проколоться?