Мередит отбросила со лба непослушную каштановую прядь.

– Раз среди людей у нее друзей не было, – заметила она, – она должна была очень привязаться к своему пони. – На жаре она вся взмокла: лоб покрылся испариной, голова зудела.

Алан, сунув руки в карманы, пристально рассматривал земляной прямоугольник.

– Хуже было бы, если бы она умерла первой, – возразил он. – Кто бы взял себе ее пони? Скорее всего, скотинка попала бы в неподходящие руки. Не забывай, он ведь уже состарился и много лет не трудился. Отправили бы его на бойню, и он окончил бы свои дни в виде собачьих консервов.

– Не надо! – воскликнула возмущенная Мередит. Такие слова, произнесенные над могилой животного, звучали кощунственно.

Алан посмотрел на нее с улыбкой:

– Мередит, ты только представь, что бы мы с тобой могли сделать с домом и садом!

– Так я и знала! – воскликнула она. – Ну и что бы мы сделали? Парк огромный, дом большой и ветхий: пять или шесть спален, две комнаты для прислуги в мансарде, а еще сад, огород, загон…

– Тебе ведь дом понравился, – не сдавался Алан.

– Да, очень понравился. О таком доме можно только мечтать, но… – В ее голосе зазвучали не менее упрямые нотки. – Но именно мечтать! Отсюда и на работу не выберешься!

– Я могу досрочно выйти в отставку. Я уже много лет служу в полиции. Пожалуй, слишком давно.

– Ну и что? И потом, а как же я? Ты представляешь, сколько придется тратить времени, чтобы каждый день утром ездить в Лондон на работу, а вечером возвращаться обратно? Нет, это совершенно невозможно!

– Ты тоже можешь досрочно выйти на пенсию. Ты не набрасывайся на меня, а подумай хорошенько. Почему бы и нет? Ты терпеть не можешь бумажную работу в Лондоне. Тебе всегда нравились лишь зарубежные командировки, жизнь в чужих странах и работа в консульстве. И ты ведь сама не помню сколько раз говорила, что больше за границу в командировку не поедешь. Так что… подавай в отставку!

– Летом я ездила в Париж! – напомнила Мередит.

– Только потому, что проклятый Смайт сломал ногу. Командировка была краткосрочная и одноразовая. Разве что Смайт сделает тебе одолжение и начнет ломать конечности через равные промежутки времени.

– Ничего смешного! – отрезала Мередит. – Ты просто не любишь Тоби!

– А за что его любить? Тридцать три несчастья…

Оба замолчали. Теплый ветерок навевал сон; какая-то мошка опрометчиво уселась на нос Мередит. Мередит сердито смахнула ее.

– Не знай я тебя, я бы решила, что ты ревнуешь к бедняге Тоби!

Ответом ей послужило глухое ворчанье. Мередит решила поскорее сменить болезненную тему Тоби Смайта, хотя ведь не она первая заговорила о нем! С досады она нанесла ответный удар, заговорив на не менее болезненную тему:

– Ты говорил, когда ты был женат на Рейчел, у тебя уже был большой старый дом, который тебя чуть не доконал.

– Наш брак он, возможно, и доконал. Но все потому, что в том доме я жил с Рейчел! А здесь я намерен жить с тобой.

– Алан, прекрати сейчас же! Чем мне заниматься целыми днями, если я уйду с работы и буду жить здесь с тобой растительной жизнью?

– Не обязательно жить растительной жизнью. Ты, например, можешь открыть в Парслоу-Сент-Джон книжный магазин…

– Книжный магазин?!

– Почему бы и нет?

– Но я не сумею управлять книжным магазином!

– Научишься. Вряд ли это так уж трудно.

– Для меня – трудно. Я в таких делах ничего не смыслю. – Мередит замолчала. Перед ее мысленным взором всплыла картинка – не самой себя в окружении книг, а запыленной витрины под вывеской «Все, что душе угодно». – Во всяком случае, процветать мой магазин вряд ли будет, – заметила она.