– Привет, Гриша! Чего так поздно на службе засиделся? – скороговоркой сказал Голубев.

– Административные протоколы изучаю. А ты, опер, какого дьявола вечерний эфир будоражишь?

– По делу беспокою. Будь другом, попытай компьютер: кому принадлежит белый «жигуль» с госномером «Ульяна десять-десять энбэ»?

– Могу без компьютера сказать. Владелец этой машины Олег Люлькин.

– Кто он такой?

– Скромный небольшого роста мужик лет сорока. Работал монтером на железной дороге. Недавно за пьянку выгнали.

– Каким промыслом теперь хлеб насущный добывает?

– На частном извозе калымит.

– Кажется, «докалымился»…

– В автодорожную аварию попал?

– По-моему, хуже.

– Не понял.

– Я тоже пока ничего понять не могу. Призрачно все в этом мире бушующем… – Голубев вздохнул. – Машина, случайно, не числится в угоне?

– Нет. Вчера около семи часов вечера я видел Люлькина в его «жигулях» на автостоянке у железнодорожного вокзала. Даже разговаривал с ним и проверил на алкоголь. Трезвым оказался.

– С какой целью там стоял?

– Сказал, что встречает родственницу, обещавшую приехать вечерней электричкой из Новосибирска. На самом деле, скорее всего, левых пассажиров дожидался.

– Похоже, дождался на свою голову… Короче, Гриша, приезжай срочно к автозаправочной станции, которая на выезде из райцентра у опушки леса. И дежурную опергруппу с собой прихвати. Здесь сообща попробуем разобраться в пикантной ситуации, когда машина есть, а хозяина нет.

Начальник ГАИ с милицейской опергруппой приехал к АЗС минут через двадцать. Вечерние сумерки уже сгустились так, что осмотр брошенных у бензоколонки «жигулей» пришлось проводить при свете прожектора, ярко освещавшего с крыши павильона всю заправочную площадку. Филиппенко, выслушав Голубева, без раздумий сказал, что ни один из убежавших в лес парней не похож на Олега Люлькина. По его словам, Люлькин намного старше беглецов и постоянно носит железнодорожную форму.

– Вчера, когда ты разговаривал с ним у вокзала, он тоже был в форме? – уточнил Голубев.

– Конечно. Олег зимой и летом одним цветом.

Слава взглядом показал на перекошенную дверку «жигулей»:

– Дверь так же кособочилась, как теперь?

– Нет, все двери у машины были исправны.

– Это наводит на мысль, будто Люлькина силой вытаскивали из-за руля, а он сопротивлялся.

– Возможно, – согласился Филиппенко.

– Где они умудрились столь густо заляпать «жигуля» грязью? – словно размышляя вслух, спросил Слава.

– Где-то буксовали.

– У нас ведь вторую неделю сухая погода. Ни дождинки не выпало.

– Инспектора мне рассказывали, что вчера сильный ливень был за поселком Таежный, у нашего поста ГАИ при выезде на Кузбасскую автомагистраль.

– Туда от райцентра идет хорошая асфальтовая дорога. На ней даже при очень большом желании не забуксуешь.

– С пьяных глаз могли в придорожный кювет съехать. Или сворачивали на какой– то проселок.

– Как думаешь, жив Люлькин или нет?

Филиппенко пожал плечами:

– Трудно сказать. Могли просто выкинуть из машины, но не исключаю, что и прикончили да завезли в урман подальше от людских глаз. Словом, хоть так, хоть этак, а беглецов искать придется.

– Всю трудовую жизнь только тем и занимаюсь, что ищу, – невесело усмехнулся Голубев. – Хотя сам никогда ничего не терял…

К заправочной лихо подкатил красный «запорожец». Сидевший за рулем пожилой мужичонка с белесыми кудряшками на лысеющей голове, заглушив двигатель, торопливо выбрался из машины и подошел к начальнику ГАИ с такой радостной улыбкой, будто внезапно встретил закадычного друга, с которым не виделся много лет. Энергично протянув руку, бодро проговорил: