Оскар внимательно разглядывал искажённые возбуждением боя звериные черты пятиголового божества, придя к выводу, что уже видел подобное. В народных сказках. Там зверя называли Змей-Горыныч. Сходство было не абсолютное, но некоторые черты явно совпадали. Лишь одна из голов «Горыныча» несколько напоминала человеческую. Вероятно, к ней и устремлялись молитвы и просьбы здешней паствы.

- Желаете пожертвовать во славу Пятиединого?

Шелест слов заставил Охотника оторваться от разглядывания изваяния. Невзрачный, словно нанесённый полупрозрачной акварелью, прислужник смотрел на Оскара глазами в которых невозможно было что-либо прочесть. Пустым, под стать выражению глаз, было и лицо служителя церкви. Ни единого волоса не увидел Оскар на бледном лице.

- Желаете пожертвовать во славу Пятиединого? – повторил церковник с эмоциональностью робота.

- Да, конечно! – быстро вытянув кошель, Охотник вынул несколько монет и опустил их в небольшую суконную суму, что висела на шее служителя. Именно так поступали остальные прихожане при приближении фигур в чёрных одеждах. Оскар не собирался выделяться или привлекать к себе внимание. Он пришёл сюда не за этим…

- Пятиединый не оставит тебя, сын наш! – неслышно произнёс служка, неопределённо махнув рукой и тут же потерял интерес к Охотнику. Оскара это вполне устраивало, к тому же он заметил в зале то, зачем пришел – две большие чаши резного камня высились в небольших нишах по обе стороны от алтаря. Время от времени некоторые из верующих подходили к чашам, благоговейно омывая лицо и ладони в святой воде.

Для приличия сделав пару замысловатых и совершенно бессмысленных взмахов руками, Оскар опустил ладони в воду, от которой доносился едва заметный запах муската, и незаметно наполнил водой стеклянку. Святая вода, по словам Ланы, должна была помочь найти её сестру-беглянку. Охотник предпочитал полагаться на собственное чутьё и реальные способы поиска, однако, эта женщина – Лана, оставалась шкатулкой с секретами, демонстрируя способности недоступные обычным людям, что заставляло относиться к её словам серьёзно. Кроме того, она щедро платила. Очень щедро…

Не успел Охотник выйти из собора, как, преграждая путь, к нему бросилась стайка нищих. Требуя подаяния, вверх взметнулись несколько худых, грязных рук. Слепая старуха мёртвой хваткой вцепилась в рукав куртки.

- Кинь грошик старой женщине, господин! Я помолюсь за твоё благополучие…

В попытке освободиться, Оскар резко дёрнул руку вверх. Взлетевшая следом, костлявая кисть безобразной карги нечаянно коснулась его лица. Словно обжёгшись, слепая молниеносно отшатнулась и внезапно заголосила.

- Дьявол! Приспешник сатаны! Отродье проклятого племени! Изыди! Сгинь! Оставь меня! - Крик старой клячи превратился в пронзительный визг, суковатая палка взлетела вверх, метя прямо в лицо Оскару. – Адское пламя обрушится на тебя, нечестивец!!!

Пёс с хриплым лаем бросился на старуху, но Оскар успел быстрее, с силой дёрнув клюку ведьмы на себя. Дряхлые пальцы не удержали нелепое оружие, слепая пошатнулась, мгновение скрученная фигура балансировала на краю, а потом сорвалась вниз, с мерзким, чавкающим звуком отмеряя количество высоких ступеней…

Толпа словно дружно вздохнула и замерла, зачарованно наблюдая за этим смертельным спуском. Черррт! – мысленно выдохнул Оскар и, пользуясь секундой всеобщего замешательства, стремительно слетел по лестнице. «Убийца!» - раздалось вслед, в тот момент, когда он вбежал в узкий проулок рядом с соборной площадью. Это было пиздец, как хреново!