— А ты ничего, — неожиданно оценил профессор. — Допустим, я поверю, что ты не очередная романтично настроенная милашка. И что ты умеешь делать? Почему я должен выбрать именно тебя?

Произнес он это таким тоном, будто за дверью собралась очередь из желающих. Я уже хотела сказать, что там пусто, но тут же передумала. Если учесть, сколько девушек сохнет по Фениру, стоит только профессору щелкнуть пальцами, и за дверями действительно окажется толпа жаждущих мыть полы.

— Я могу вымыть вашу колбу! — выдала я, вспоминая об огромной пыльной штуке за моей спиной. — Уверена, ни один парень не справится с этой задачей лучше!

Брови профессора полезли наверх.

— Мою? Колбу? В высшей степени оригинально. Продолжай, — одобрительно разрешил он.

— Я даже наполировать могу, — радостно произнесла я, чувствуя, что нащупала слабое место Фенира: его любовь к чистоте. — До блеска! Будет не стыдно людям показать!

Глаза магистра округлились. Почудилось, что он даже икнул.

— Мне, конечно, всякое предлагали, но твоя форма подачи, пожалуй, самая оригинальная. Даже грех отказываться.

— Так не отказывайтесь! — настойчиво продолжала я. — Сейчас все сделаю в лучшем виде, и вы убедитесь наглядно! Только за ершиком сбегаю!

Фенир подавился, закашлялся.

— З-зачем ершик? — сдавленно выдавил он, пытаясь побороть кашель.

— Что значит зачем? Не голыми же руками мне все это делать?

С этими словами, пока Фенир не опомнился, я нашла ту самую раковину, о которой он кричал бывшему претенденту на должность, и, вооружившись обычным ведром, полным воды, и ершиком, повернулась к профессору.

— Сейчас-сейчас, — пообещала совсем ошалевшему от счастья преподавателю. — Вы не пожалеете!

Он отступил, ударился об угол стола и зашипел.

Я в это время двинулась к цели.

Почти двадцать минут я занималась чисткой той самой гигантской колбищи под недоверчиво-хмурым взглядом Фенира, который обошел меня по широкой дуге и теперь смотрел от двери, будто готовый бежать в любой момент.

Сил потратила немало, жалея лишь о том, что применять магию в лаборатории нельзя. Так бы пара заклинаний — и все у меня здесь засияло!

Правда, запоздало подумала, что почистить всю эту магохимическую утварь можно было бы и снаружи. Но решив, что это тоже могло оказаться опасным (мало ли что в этих мензурках раньше было), поняла — руками и водой с ершиком надежнее.

— Ну как? — спустя некоторое время спросила я, демонстрируя свою работу.

Колбища сияла и переливалась на свету. Красотища!

— Действительно отполировала, — мрачно выдавил мужчина. — Только это не колба, мисс Чарльстон, а реторта. Очень важно не путать такие понятия.

— Ой! — Решив, что он прав и в моем возрасте положено и самой знать подобные вещи, потупила взгляд и покаялась: — Простите, профессор. Я готова выучить все названия.

— Не нужно, — отмахнулся Фенир, все-таки приближаясь. — Мне эти склянки все равно не нужны. Я же не химик. Данное богатство досталось от предшественника. Еще вчера должны были вынести, но не успели.

— Ой! — Я издала еще один дурацкий звук, а про себя чертыхнулась. — Так все зря, что ли?

Настроение испортилось, а я ощущала себя круглой дурой. Надо же было так опростоволоситься.

— Почему зря?

Фенир пригнулся, придирчиво осмотрел реторту, потом ершик в моих руках, усмехнулся каким-то своим мыслям и снова, прихрамывая, вернулся к стулу, на котором сидел, когда я вошла, и только тогда озвучил решение:

— Считай, твоя кандидатура меня устроила. Завтра жду после занятий здесь. Поможешь с уборкой.

— Да, конечно, — возрадовались я своей, пусть и нелепой, но победе.