Заткнулся, только когда начал жевать. И то без умолку придирался: всё недосолено, мясо пережарено, картофель остыл. Это не помешало ему сожрать двойную порцию. Лин сжимал зубы, терпя через силу. В его жизни осталось два неисполнимых желания — заработать побольше и чтобы Георг сдох. Доев, Лин с братьями тут же сбежал в свою комнату. В доме была ещё одна детская, но лет семь назад там потекла стена, отец обещал отремонтировать, но не успел. А Георг даже браться не пожелал. Вот и приходилось ютиться всем вместе, хотя старшим давно стало некомфортно делить комнату с маленьким Гарри.

Лин делал задания на постели, единственный стол занял Гарри, а Пирс, развалившись наверху двухъярусной кровати, залип в планшете. Лин покосился, но не стал читать мораль. Он и так часто повторял, что без образования Пирс станет как Георг — никуда, кроме полицейской академии, не возьмут, да и то после попадёт только в патруль, как все тупые бездари, вроде их отчима. И Пирс иногда прислушивался, делал уроки, ходил на занятия. По крайней мере его ещё не вышвырнули из гимназии.

Не прошло и часа после ужина, как из гостиной донеслась ругань: Георг кричал на Софию. Всё как всегда. Гарри перебрался на постель и заткнул уши наушниками, Пирс запустил фильм, заглушая ссору. А Лин обматерил паразита, пиявкой прилипшего к его семье, и незаметно выбрался через окно. Братья, если что, прикроют. Лин не рассказывал никому о подработке, иначе б Георг отобрал деньги «на нужды семьи». Делиться с ублюдком Линн не собирался, и так платили минималку по часам, хотя он работал в ночную смену.

Не заводя мотора, Лин вывел скутер со двора. Поправил шапку и застегнул куртку. Несмотря на мартовское тёплое солнышко днём, к вечеру становилось прохладно. До «крысиных бегов» ещё больше часа, но многие приезжали заранее, общались и делали ставки.

Всего в двух километрах от дома располагалась бывшая военная часть. Здания снесли и всю технику вывезли после её расформирования лет двадцать назад, зато остались полигон и отлично сохранившаяся взлётно-посадочная полоса. Её облюбовали байкеры, даже зарегистрировали клуб «Дикие волки дороги» и официально проводили соревнования: гонки и забеги для тех, кто хотел проверить свои силы без двухколёсного друга. Забеги проходили нерегулярно, участвовать мог любой желающий без отбора, но слабаки быстро и с позором отсеивались ещё на первых этапах. Лин со своим маломощным скутером на гонки не совался, но на забеги старался записываться. Нередко те совпадали с работой, и он пропускал круг, а потом и вовсе вылетал из тура.

«Крысиными бегами» называли прохождение на скорость полосы препятствий. Клубные сами её обустроили: сложили доски, старые шины, вырыли канавы и установили заграждения. Первые забеги проводились на достаточно простом участке полосы, но ближе к финалу препятствия становились сложнее и к концу не всякий здоровый мужик мог справиться с прохождением. Как раз начинался новый тур, и Лин рассчитывал, если, конечно, повёзёт с противниками, заработать — поставив на себя.

Когда он подъехал к полигону, там уже толпились любители двухколёсного моторного транспорта всех мастей и видов. Лин знал почти всех в лицо: городок-то у них небольшой. Команда крепышей с металлообрабатывающего завода, компания студентов и белых воротничков, пожилые байкеры, прибывшие к ним прямиком из восьмидесятых, и несколько группировок, державшихся особняком. Среди последних была троица понторезов, постоянно появлявшихся во время гонок и участвовавших в забегах. Парни явно не из простых, общаться ни с кем особо не рвались и держались высокомерно, но соперниками были серьёзными и нередко брали призовые места.