В пятницу утром автоопределитель на телефоне высветил знакомое название медицинской компании, про которую Лин успел благополучно забыть. Он подобрался, переживая, что пропустил какой-нибудь запланированный визит и теперь его снимут с эксперимента. Но Мартин Юнассон спрашивал о побочках, интересовался, не заметил ли Лин необычную реакцию организма, в том числе повышенную температуру, тахикардию или резкий прилив сил. Лин отвечал спокойно, хоть внутренне и волновался. На последнем вопросе запнулся: когда взбирался на стену, показалось, что тело спружинило очень необычно, но ведь за пару часов после капельницы не могло ничего проявиться?

Вечером к Георгу завалились дружки. Лин забрал братьев, и они, как обычно, поехали на стадион. Вернулись домой к десяти, рассчитывая тихо проскользнуть в спальню, не привлекая внимания пьяной компании. Не удалось: стоило появиться в квартире, один из дружков Георга схватил Лина за куртку и потащил в гостиную.

— О, парень, нам ещё одного не хватает! Повеселимся!

От неожиданности Лин затрепыхался, собираясь вывернуться и послать мудака куда подальше, но вмешался Пирс, наскочил со спины на мужика, толкая с силой.

— Убрал руки от него!

— Ты чё, пацан, не быкуй, мы в вист хотим сыграть, а игрока не хватает! — достаточно мирно возразил мужик, но Пирса уже понесло.

Он вообще ненавидел всех этих пьянчуг, которых маме приходилось кормить и обслуживать. Да ещё в азартные игры Георг просаживал деньги, которые могли бы пойти на семью. Мгновенно началась потасовка, Пирса пока не били, а толкали и получали в ответ его не слишком хорошо поставленные удары. София попыталась вмешаться, но Георг залепил ей пощёчину и грубо пихнул в кухню с криком, чтобы сидела там и не лезла. Такого Лин не смог стерпеть, с рычанием бросился на ненавистного отчима, готовый порвать голыми руками, но один из мужиков дёрнул его в сторону, схватив за куртку. Лин, стараясь вырваться, махнул рукой и мазнул ногтями ему по шее.

Мужик отступил, держась за шею, из-под ладони текла кровь. Все тут же замерли, а Лин изумлённо глянул на пальцы, где под ногтями остались ошмётки кожи. Через секунду поднялся крик: сначала испуганно закричал Гарри, потом мама, выглянув из кухни. Лин отступил на пару шагов — хотелось развернуться и просто сбежать. Но потом голова заработала, и он наоборот бросился к раненому, убрал его ладонь и, убедившись, что царапины недостаточно глубокие, чтобы привести к смерти, зажал их пальцами.

— Неси бинты и пластырь широкий! — крикнул он Пирсу. Тот из всех присутствующих был самым адекватным.

— Ты его порезал, — подал голос Георг.

— Курткой зацепил, — соврал Лин, пряча глаза. — Случайно вышло.

— Пиздец, пацан, тебе крышка!

— Заткнись, урод! — закричал на него Пирс, — Лин меня защищал... потому что... вы меня лапали! Я так и скажу всем, если будут претензии! Понял?

— Ах ты маленький ублюдок! — Георг попытался снова что-то вставить, но его утихомирили друзья.

Лин благодарно кивнул брату, взял у него бинт и приложил к ране. Голова почему-то кружилась, во рту пересохло, а тело охватила дрожь. Он всегда стриг ногти под самый корень. Невозможно ими так поцарапать — ранки были глубиной не меньше трёх миллиметров, но он даже не почувствовал, что коснулся его. Ощущение, словно рука удлинилась и выросли когти. Но ведь так не бывает...

4. Глава 4

В понедельник Лин проснулся от головной боли. Долго лежал, смотрел в потолок и не мог понять, где находится. Ночью снилось что-то стремительное, болезненно холодное и мокрое. Но не отталкивающее. Будто он снова на полосе препятствий, уже один, и мчится, обгоняя ветер и тучи, а потом наклоняется к воде, начинает лакать и видит отражение жёлтых глаз.