– Как я говорил, ваша милость, в той семье не осталось мужчин, способных овладеть этой парой шпаг и рассказать подробности их появления. Вам они будут в самый раз, я видел вашу дуэль и, к сожалению, принял ваше пари.

– Ха, так это ваши десять золотых?

– К сожалению, да.

Я взял в руки «брата», вытащил его из ножен, сталь похуже раритетных, но куда лучше рядовых. «Сестра» щелкнула и сбросила с себя ножны, гарда оплела кисть.

– У вас была такая пара. Я это вижу по уверенным движениям руки.

– Скажем так, меня учили бою на такой паре и отправили ее себе добывать. Но к делу. Вы принесли весь заказанный товар?

– Да.

– Тогда примите деньги. Мы в расчете?

– Да. Сделка завершена.

Оружейник ушел, а я закрылся и выложил на стол обе пары клинков. После более детального осмотра оружия пришел к выводу, что вторую пару делал ученик мастера, изготовившего первую пару. По тем же чертежам. Ибо даже рисунок гравировки на клинках был повторен до черточки. Раритеты легли в ларец, а тот обернут холстиной и приторочен к сумкам. А дублеры заняли свое место. «Брат» на ремне, «сестра» в руках, ее можно было использовать как стек для управления лошадью. Очень удобная вещь, хочу вам сказать. Походив по комнате, я нашел ей кучу применений, имитировал неожиданное нападение на себя любимого и в нужный момент предъявлял очень неприятный сюрприз.

Постучались в дверь:

– Ваша милость! Это я, Кир, позвольте показать вам покупки.

– Рискни. – Кир испуганно замолчал. – Я не собираюсь разглядывать каждую мелочь. Если ты не купил ведро, то будешь носить воду в горстях, не хватит корма лошадям – будешь рвать траву руками, а застигнет нас дождь – будешь сидеть под деревом, если полог окажется мал. Понял?

– Да, ваша милость.

– Я забыл тебе напомнить, надеюсь еще не поздно: озаботься мылом и полотенцами, нет полотенец – купи ткань помягче. Поужинай где-нибудь и завтра с утра жди меня с оседланными лошадьми у коновязи.

– Понял, ваша милость.

Ужин я заказал к себе в номер, мне предстояло еще разобраться с добычей с трех убиенных идиотов и выигрышем на тотализаторе. Слуга попытался внести в номер внушительных размеров канделябр, но я отказался от этого девайса, сказав, что буду ужинать при свете звезд. На что слуга заметил флегматично:

– Ну да, свету от их хватит только до кровати дойти, а ложка до рта и в темноте дорогу найдет.

Поставив поднос на стол, он подхватил канделябр и ушел, продолжая что-то бубнить. А я, сделав добрый глоток пива, зажег светляка и высыпал на стол содержимое кошельков.

– Одна таньга, моя таньга, – напевал я, отсортировывая монеты.

У наследников с деньгами было похуже, чем у главы рода, со всех троих удалось наскрести сорок семь золотых и шесть десятков серебра.

– Вот язык не поворачивается сказать, что вы, ребята, были не правы, но ведь я вас предупреждал, – проговорил я, поднимая кружку с пивом, чтобы помянуть безвременно усопших.

Опять стук в дверь.

– Кого Мать принесла?

– Ваша милость, я пришел за расчетом.

– Минуту, я достану деньги.

Открыв сундук, я сложил кошели в дорожные сумки, оставив на столе медь с выигрыша.

– Заходи, – произнес я, щелкая щеколдой задвижки и открывая дверь.

– Ваша милость, ваша милость маг, – тут же поправился он, глядя округлившимися глазами на светляка, – с вас за все три серебра и сорок семь меди.

– Возьми отсюда, – кивнул я на кучу меди на столе.

Ловко шевеля пальцами, молодой человек быстро отсчитал требуемую сумму в медяках, значительно поубавив горку. Я разделил оставшуюся горсть меди пополам и отодвинул ему одну из половин.