– Видишь вот тут черноту? – спросил я.

Девушка кивнула.

– Давай так, сейчас потихоньку немного черноты убери…

Сойка кивнула и с предельно серьёзным видом поднесла руки к плечам Архипа Васильевича.

Он смотрел на неё со смешанными чувствами. В его взгляде читались и надежда, и уважение, и родительская любовь, и в то же время смущение, неверие и безнадёжность.

Руки Сойки окутались лёгким сиянием, и Архип Васильевич аж захрипел.

– Полегче! – мягко сказал я.

Сойка уменьшила напор. Но всё равно зрачки барона были расширены, и он дышал прерывисто, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не застонать или даже не закричать.

– Ещё легче, – сказал я.

Сойка ещё уменьшила напор. Потом ещё и ещё.

В конце концов, от её рук пошло лёгкое тепло, и барон расслабился.

Сияние вокруг рук Сойки было чуть заметным. Но оно было ровным и плотным.

Это говорило о том, что она довольно-таки сильный маг. И это не мудрено. Она столько тренировалась на артефактах, что сейчас управлять своей новой силой научилась очень быстро.

Понятно, что не сразу. Всё-таки теперь дар у неё не просто другой, он в какой-то степени противоположный тому, какой был. И что немаловажно, вполне себе боевой.

Едва я подумал о том, что новый дар Сойки можно использовать в бою, как внутри всё воспротивилось. Я ни в коем случае не хотел подвергать Сойку опасности. Я это отчётливо понял, когда вчера сидел у неё на кровати и надеялся запустить регенерацию.

Я готов был бежать, что-то делать, чтобы только не допустить ситуации, когда Сойке снова придётся сражаться.

Пришлось взять себя в руки, потому что Сойка, сняв верхний слой черноты, потянула проклятие из глубины.

Начиналась самая тонкая работа. Ошибиться тут было нельзя.

Провозились с Архипом Васильевичем мы до самого вечера.

Несколько раз я думал, что всё, не справились. Один раз даже думал, что потеряли нашего барона. Но Сойка продолжала бороться за его жизнь. Ну а мы с Агафьей Петровной помогали ей.

В те минуты, когда Сойка прерывалась, чтобы отдохнуть и перекусить, за дело бралась Агафья Петровна. Она обтирала тело своего мужа настойками, поила его отварами, разговаривала с ним, просила потерпеть. Ну или болтала про какую-то ничего не значащую ерунду. То вспоминала забавные случаи из жизни, то говорила о планах на будущее. В общем, заговаривала Архипу Васильевичу зубы, чтобы у него не было времени думать о боли и о смерти.

Я тоже внёс посильную лепту. К сожалению, моя тьма плохо подходит для лечения. Но нейтрализация чужой магии мне по силам. Поэтому, когда Сойка подошла к ядру проклятия, я тоже подключился – убирал некротическую энергию, чтобы она не поддерживала ядро черноты.

В результате, нам всё-таки удалось.

Однако, радоваться было рано. Организм Архипа Васильевича настолько сильно ослаб, что у барона просто могло не остаться сил на восстановление.

Единственное, что мы могли сделать, это обложить Архипа Васильевича лечебными артефактами, налепить лечащий пластырь, напоить дающими силы отварами. А потом верить и надеяться, что мы победили.

Все в усадьбе понимали, что происходит, и всячески старались если не помочь, то хотя бы не мешать.

Степан приготовил для Архипа Васильевича бульон. Да и для нас тоже расстарался.

Больше всех, конечно, досталось Сойке. Её дар вот только мутировал, а мы сразу же нагрузили её. Но, к сожалению, растягивать очищение от проклятия было нельзя – процесс слишком запущен. Нужно было закончить всё за один раз. Вот и пришлось Сойке выкладываться на полную.

Я конечно же следил, чтобы она вовремя отдыхала, но всё равно был риск, что Сойка надорвётся, и её новый дар начнёт «пожирать» её саму.