В толпе придворных Герцог благодарно кивнул Анвуайе: это он познакомил донну Анну и графа Пуатьерского тем утром в дороге, и это знакомство обеспечило донне столь эффектное появление на публике.

- Это не моя жена! – в отчаянии крикнул дон Висконти, испугавшись, что она подойдет к нему близко. Донна Анна вздрогнула и остановилась. Все смотрели сейчас на них, замерев в ожидании.

- Это не моя жена! – повторил дон Висконти, с надеждой глядя на Карла Анжуйского.

- Но, дон Висконти, мне кажется, что это и есть донна Анна, - негромко, пытаясь успокоить его, сказал Карл.

- Вы поступаете крайне вызывающе, дон Висконти, - заметил Альфонс Пуатьерский, оставляя руку донны и подходя к Николо. Он ожидал вовсе не такой реакции, полагая, что счастливое возвращение женщины добавит обеду привкус праздника.

- Говорю вам, это не она! Моя жена умерла! Как жестоко шутить со мной такие шутки! Кому как не мне знать, моя она жена или нет!

- Полноте, дон Висконти, - заговорила мягко донна на французском. – Кому как не вам знать, что я ваша жена. Вы немного удивлены, это верно, я не смогла предупредить о своем спасении, но я надеялась обрадовать вас.

- Это ведьма! Она приняла облик моей жены! – выкрикнул Николо и почувствовал, как его горло сдавила невидимая рука. Земля ходила ходуном под ногами, готовая разверзнуться и проглотить его. Донна была коварным демоном – иного объяснения происходящему он найти не мог.

- Прекратите, дон Висконти! Вы оскорбляете донну Анну, - заявил граф Пуатьерский.

Донна стояла, белая как мел, оскорбленная внезапным отказом мужа признать ее, рокот толпы нарастал, Альфонс Пуатьерский понимал, что сюрприз оборачивается драмой.

- Пусть кто-нибудь подтвердит, что эта женщина – моя жена!!! Кто-то, кто знает ее так же, как я.

- Я готов подтвердить, что это донна Анна, - из толпы монахов вышел одетый в скромную рясу отец Джакомо. – Я ее духовный отец, я знаю ее даже лучше, чем вы.

- Отец Джакомо!!! – Николо был больше, чем удивлен. Пораженный, он отступил назад. Однако вскоре он заставил себя подойти к донне Анне, чтобы разглядеть ее как следует. Женщина смотрела на него, не колеблясь, смотрела открыто и смело. Она была бледна, от волнения кисти сжаты в кулаки, дыхание нервное и частое, но взгляда не отвела, глаз не опустила.

- Да, ты похожа лицом на мою жену, но это еще не доказательство. Посмотрим, какие у тебя волосы! – и он, схватив манишку, сорвал ее с головы донны.

По зале пронесся вздох удивления – ни один мужчина не позволял себе подобного обращения с дамой, послышались возгласы протеста. Но Николо сам уже пожалел об этом: по плечам и спине незнакомки рассыпались золотистым каскадом кудрявые волосы Анны.

- Но это невозможно, - прошептал он, отступая назад и сжимая в руках манишку. В глазах женщины он прочел секундную вспышку превосходства и насмешку, которая уничтожила его. Но почти в то же мгновение она с грустью произнесла:

- Почему невозможно? Я жива, я спаслась, я последовала за своим мужем на Кипр, а он – вот что невозможно – пытается опозорить меня перед всеми, выставляя растрепанной и с непокрытой головой на всеобщее обозрение. За что, Николо, ты так ненавидишь меня? – донна Анна начала свою речь спокойно, но вскоре слезы полились у нее из глаз, и она, закрыв лицо руками, шагнула к подошедшему отцу Джакомо, словно хотела укрыться за ним.

- Как вам не стыдно обращаться так с донной! Она еще не совсем оправилась от пережитого, а вы уже доставляете ей новые страдания, - отец Джакомо с упреком посмотрел на Николо.