Когда Керх ан Фольд достиг определённого возраста, некоторые служанки начали плакать. Не только после ночей, в которые им приходилось ублажать баронского сынка.

Куда хуже было другое.

Баронский сын, помимо всего прочего, иногда любил “играться” со своими жертвами. Время от времени он так развлекался – долго кружил вокруг девушек, словно ястреб, выискивающий добычу. Грязные намёки, навязчивые заигрывания и шутки. Затем Керх входил во вкус: начинал заставлять переделывать работу, несколько раз подряд. Или придумывал несуразные задания. Или принимался прилюдно унижать свою цель…

Фантазия на разные подлости и дряные поступки у баронского сына была на редкость богатой.

С Ликой получилось точно также. Заметив красивую дочку егеря в один из дней, Керх выбрал себе очередную жертву. Он засыпал сестру Ады сальными шуточками и сомнительными комплиментами, прижимал в укромных уголках, заставлял по десятку раз перемывать полы в его комнате и ходил перед ней голым…

Девочка стала замкнутой и часто плакала. Она хоть и была молода, но понимала, к чему всё идёт. Её невинный разум был в ужасе от того, что происходило.

И чем больше она страдала – тем сильнее это нравилось баронскому сыну. Он словно лев, отведавший человечины, вошёл во вкус, и с каждым днём всё сильнее и сильнее мучил Лику, не спеша переходить к “основному блюду”.

Однако в один день он всё-таки захотел отведать юной девичьей плоти…

К тому моменту Ада уже всё знала – но не могла ничего противопоставить сыну своего господина. И в ночь, когда Керх вызвал в свои покои Лику, старшая сестра пошла с ней.

Ада хотела предложить баронскому сыну себя – но он только рассмеялся в ответ на это. Его забавляли людские страдания, и прямо там он придумал себе очередное развлечение.

Керх захотел, чтобы Ада смотрела, как он лишает Лику невинности…

То, что произошло дальше, Ада помнила плохо. Она умоляла, она рыдала, она кричала. А когда поняла, что всё это не подействует – оттолкнула баронского сына, только-только собирающегося залезть на кровать, где его ждала рыдающая Лика.

Толчок получился таким сильным, что баронский сын не устоял на ногах, и упал.

А падая – раскроил голову об острый угол прикроватной тумбочки.

Ада вскрикнула и бросилась к юноше, но ничего не смогла сделать – несколько секунд он бился в конвульсиях, а затем умер, забрызгав кровью и мозгами дорогой прикроватный ковёр.

В тот момент сердце Ады рухнуло вниз. Она спасла сестру от обесчещивания мерзким уродом – но подписала себе и своей семье смертный приговор. Девушка понимала, что отец Керха обязательно узнает, кто был в его комнатах. И за убийство любимого сыночка покарает всех – кто причастен, и кто не причастен к этому.

Ада приняла решение быстро. Вытащив заплаканную Лику из постели баронского сына, она одела сестру, заперла дверь в покои Керха, и как ни в чём ни бывало вернулась в крохотный родительский дом.

Она обо всём рассказал им – и предложила бежать из баронства как можно дальше.

Мама девочек лишь горестно причитала, а отец хмурился – но оба они согласились, что нужно исчезнуть, пока об убийстве не стало известно. Они думали, что у них есть время до утра, а то и до полудня следующего дня, ведь Керх любил поспать до обеда.

Они ошиблись. Каким-то образом о смерти баронского сына узнали ещё до рассвета. За едва покинувшей замок семьёй отправили погоню – с собаками, и большим отрядом солдат.

Первым отстал отец девочек. Он решил отвести погоню за собой у широкого ручья – и у него получилось. На несколько дней преследователи отстали, но отец Ады и Лики больше не вернулся к семье…