От недостатка мужского внимания, научный руководитель полета Касаткина не страдала. Правда, за последние два месяца этот вопрос существенно сгладился. Во-первых, во время массового психоза пострадало и, к сожалению, погибло немало людей. Командир и весь офицерский состав тщательно замалчивали масштабы трагедии, но по косвенным признакам, по разговорам матросов, сержантов и старшин, в личных беседах с офицерами МЗК, Касаткина могла предположить, что пострадало никак не меньше трети экипажа. Большая их часть уже вернулась в строй, как-никак с момента бегства «шара» прошло уже два месяца, однако невосполнимые потери все же имелись, что не могло не отражаться на общем моральном духе всего экипажа. Ситуация усугублялась и тем, что все люди, пережившие психоз, помнили о том, как именно вели себя в то время. Они узнали о себе самих, о своей психике такие нюансы… В общем, не каждый мог после такого спокойно жить и работать. Многие из пострадавших до сих пор посещали корабельного психиатра Портнову, хотя она пострадала не меньше, и по мнению Касаткиной сама нуждалась в помощи. Каким образом психолог так быстро пришла в норму Варвара так и не поняла. Ходили слухи, что во время массового психоза Портнову не только избили и порезали, ее еще и зверски изнасиловали, после чего пытались придушить. Девушка выжила лишь каким-то чудом. Сама Портнова разговаривать на эту тему не желала и предпочитала захлебываться работой. Благо работы для нее на «Прорыве» было предостаточно ­– многие принимали специфическую седативную терапию, борясь с навязчивой и изнуряющей бессонницей, другие нуждались в антидепрессантах, иные же не могли прийти в себя без непосредственного вмешательства психиатра Портновой. Кстати, ходили слухи, что девушка творила чудеса и своими «особыми» беседами могла привести любого человека в относительную норму за два-три сеанса. Впрочем, часть ее пациентов так и не оправились от шока и были временно отстранены от несения службы. Находились они либо в лазарете, либо на самоизоляции в собственных каютах.

Саму Касаткину массовая истерия и психоз никак не коснулись – если не считать нескольких попыток изнасилования, одна из которых, чуть было, не увенчалась успехом. Касаткину передернуло от воспоминаний. Ей даже пришлось остановиться на короткое время и прижаться лбом к холодной переборке. Память вновь перенесла ее к событиям двухмесячной давности. Сама того не желая, Варвара вновь ощутила на себе руки того вахтенного матроса, который сопровождал ее в каюту, а после заперся с ней и начал домогаться. Тогда Касаткиной повезло, обезумивший матрос не позаботился о том, чтобы выключить все системы внутренней связи в ее каюте. Варваре удалось незаметно включить селектор, а после еще и время потянуть. Страшно было представить, чем могла бы закончиться та история, не обрати тогда внимание на горящий огонек вызова командир БЧ-5 Павленко. Именно ему Варвара звонила последнему, и именно до него ей удалось дозвониться по селектору во время нападения.

В общем, Павленко тогда спас девушку, тут и говорить не о чем. Но то, как он смотрел на нее после… Варвара помнила, каким был этот взгляд. Вышедший победителем из короткой схватки с обезумевшим матросом офицер выглядел не многим лучше несостоявшегося насильника. Он стоял тогда в ее каюте такой суровый, такой грозный. Тяжело дыша, с разбитой губой, в потрепанном мундире он жадно разглядывал полуголую Касаткину – к его появлению матросу удалось зайти слишком далеко. Варвара тогда предстала перед этим суровым офицером в самом соблазнительном амплуа – она была беспомощна и напугана. Что может возбуждать мужчину сильнее? Обиженная и почти поруганная, вся в слезах, в изодранной форме научного сотрудника, по сути, лишь в одном нижнем белье она представляла собой тогда легкую добычу для Павленко. Он никогда не возвращался к той минуте в разговорах с Варварой, так что его мысли в тот миг для девушки остались тайной. Но его глаза, в них она увидела все. Да он жаждал ее, да он ее вожделел. И, по сути, ему стоило лишь захотеть, и она стала бы его жертвой. Так же, как стала бы жертвой того грязного матроса, не вмешайся Павленко. Тогда Варвара понимала все – Павленко подвергся тому же искушению, которому сдался и вахтенный матрос. Но в отличие от него, Павленко устоял.