– Простите, Максим Сергеевич… я не хотел… А…

Тут он даже закрыл рот, потом выдохнул, и только потом произнёс:

– А возьмите меня с собой.

– С собой? – вскинул я бровь.

– Ну да…

– Что ж. Есть у меня к тебе ответственное задание, – хмыкнул я и снова полез в сейф.

– Ну наконец-то… – восхищенно выдохнул Сёма. – Хоть одно стоящее дело. А то я задолбался уже этих вокзальных бомжей опрашивать да пальчики катать. Профилактика, блин…

– Вот, Сёма, – я протянул ему материал ОПД. – Полистай. Где справок не хватает – накатай задним числом. Аккуратно, чтобы начальство не поперхнулось.

– А-а… а как же Валет?.. – захлопал глазами рыжий, как побитый пес.

– Забудь это слово. И не трещи по отделу. Усёк?

– Ну возьмите меня! – не унимался рыжий. – Возьмите с собой! Мне даже маме рассказать нечего, когда про работу спрашивает.

– Опасно, Сёма. Это тебе не кадровичку за коленку лапать.

– Я справлюсь, – вскинулся он. – Зуб даю, Максим Сергеевич!

Я поморщился.

– Маме скажешь, что работаешь с ответственной документацией. Не соврёшь, между прочим. Целее будешь.

– Вот так всегда… Не для того я в милицию пошел, чтобы «принеси-подай». Эх…

А я задумался…

Нет, не о том, что из всех помощников я бы выбрал этого юнца. Но ведь растреплет салага. Нельзя его в отделе оставлять, ставки слишком высоки.

Я ещё раз окинул взглядом его худую фигуру. Возьму, пожалуй, с собой, посидит в «норе», ничего с ним не будет.

– Ладно… Со мной поедешь, только вооружись и броник надень.

– Так, Максим Сергеевич, я же стажер. У меня нет табельного.

– Автомат возьми, я щас рапорт напишу на выдачу и за начальство сам подмахну, а дежурному в оружейке скажешь, что у нас рейд по цыганам. Понял?

– Ага!

– Не ага, а «так точно».

– Ага, так точно…

Я поморщился. Автоматы в МВД «недомеркам» и вправду запросто дают, как ни парадоксально. А табельное закрепляют, только когда в должности утвердят.

– Спасибо, Максим Сергеевич!

– Только не радуйся раньше времени. Это тебе не кино. Тут не холостыми стреляют.

Я посмотрел на часы… Время семь вечера. Промозглый ветерок согнал тучи, и кирпичная кладка развалин завода холодила задницу. Мы укрылись в заброшенном цеху, оттуда просматривался дворик, окруженный остовом заводских строений, как саркофагом.

– Максим Сергеевич, а можно отойти? – прошептал рыжий. – По-маленькому.

– Ссы здесь, чай, не графья, по уборным шастать.

– Здесь? Я не могу, я…

– Тихо! – шикнул я. – Едут, кажись. Странно, раньше времени прибыли.

Я снова глянул на запястье. «Командирские» не врали – время ещё не пришло. А значит, кто-то спешит. Или кто-то нервничает. И это плохо. Подкрепление-то на периметр к восьми выдвинется.

Во дворик, шурша колесами по битому кирпичу и бетонной крошке, въехали черный шестисотый «мерин» и «Гранд Широкий», как мы называли внедорожник «Чероки».

Тачки – в глухую тонировку, хоть глаз выколи, ни водилу, ни пассажира не разглядишь. Остановились по центру двора. Без сомнений – кортеж Валета.

Ну, допустим. А где вторая сторона? Где кавказцы?

Двери распахнулись, и из авто посыпались братки. Двое – с калашами, один со «Стечкиным», у остальных ТТ. Выперлись как на выставку, сверкают бритыми макушками, челюсти жвачку перетирают. Во взглядах наглая уверенность, значит, не ждут подвоха. Или…

Или у них все на мази. Не нравится мне это.

– Максим Сергеевич… – выдохнул шёпотом Сёма, вжимая голову в худые плечи. – А как же мы с вами их брать будем? Их вон сколько…

– Не бзди, «студент». Ждем… – я постучал его кулаком по груди.

Оттуда отдалось в костяшки глухим звуком. Броник надел, и то ладно.