– Вот, Максим, – еле слышно сдавленным голосом проговорила Оксана. – Здесь настоящий мужчина лежит… не то что нынешнее племя. Он погиб, чтобы я жила…
Я медленно закрыл глаза и снова отпил из фляжки.
Глава 5
Обратно ехали молча. Каждый думал о своём. Сокровенном. После всего увиденного и услышанного даже хмель из фляжки не брал, хотя осушили мы ее до дна.
Я, выходит, сейчас узнал о том, что не просто так сюда попал. Раз уж судьба вытащила меня с того света, значит, что-то ей от меня нужно. Второй шанс просто так не дарят. И я его не упущу.
Но одно не давало покоя. Генка ведь погиб в тот же день, что и я. Но Оксана пришла только ко мне. К нему – нет. Букет один купила… Почему?
Она явно не знает, кто виноват в наших смертях, кто ее тогда похитил. А если б знала, кто убил её отца… Сто пудов устроила бы вендетту. Охоту. На Валета и иже с ним.
Как ей сказать, как раскрыть глаза? Пока не решил. В лоб не скажешь, но с этим разберусь…
Маленькая девочка не запомнила, конечно, тех ублюдских морд. Напугана была – понятно. А потом выросла и пошла в органы. Видно, чтобы заглушить боль детства. Чтобы ловить таких же, как те уроды, и этим хоть как-то душу успокоить.
Только вот вопрос – куда тогда смотрели менты, когда я погиб?
Выходит, и моё дело, и дело Геныча – глухари. Не раскрыли.
А иначе как объяснить, что Валет до сих пор красуется на баннерах?
Вывод напрашивается один, и он словно камнем раз за разом бьёт мне в лицо, будто тачке в лобовуху – кто-то его тогда прикрывал. Из наших.
Но кто?
Меня слили, и бандиты явно были готовы. Знали, что я приду один.
Хотя… я ведь был всё-таки не один. Со мной был Сёма Рыжий. Стажёр. Он же и свинтил первым, как только запахло жареным. Испугался пацан.
Он крыса? Возможно…
Но с другой стороны – стажёр. Зелёный. Что он мог?
А если всё-таки мог? Если Сёма не дурачок, а ловкач? Играл роль простачка и манипулировал. Да не-е… я в людях разбираюсь.
Но… проверить эту версию нужно. Осталось только Сёму найти. Как обустроюсь – обязательно займусь. Ведь не просто же так салага тогда напросился со мной на дело. Разговор с Палычем подслушал. Потом влез, мол, возьмите и меня.
Кстати, жив ли сейчас Пал Палыч, начальник УГРО? Лет прошло, выходит, немало, Оксана выросла, а у начальника как дела? Надо и его тоже найти. Побеседовать. Жаль только, не смогу зайти к нему и сказать по-простому:
«Привет, старый! Помнишь, как мы с тобой „Центровых“ размотали? За один вечер полбанды в кутузку утрамбовали. А как в сауне на набережной отжигали, а как…»
Нет. Так не скажешь. От этого пацана с моим именем он такое слушать не будет. Теперь всё сложно. Что ж… А кто обещал, что будет легко?
Прорвёмся.
Оксана рулила молча. Везла меня куда-то, хотя я адреса домашнего так и не назвал, вообще не до него было. В голове до сих пор шумело.
А вот почему всё-таки она даже не рассказала мне про смерть Геныча? У него тоже сегодня годовщина, получается.
Странно. Надо нащупать осторожно.
– Это у тебя машина отца? – спросил я, вкинув вопрос как бы между прочим.
– Его, – коротко, всё ещё хмурясь, ответила она. – Он тоже погиб. В тот же день, что и Лютый.
Я, как ни вслушивался, не уловил в ее интонации горечи. Совсем не так, как у моей могилы. Интересное выходит кино. Не жалует она Геныча, не жалует…
– Вот как… – протянул я, делая вид, что удивлён. – А цветов ему не купила…
– Не заслужил.
– Да? Мне кажется, твой отец был хорошим человеком.
– С чего ты взял, Макс? – дёрнулась она, губы сжала.
– Не знаю. Просто подумал… у плохого отца не выросла бы такая дочь.