Вышел на улицу, раздумывая, по какому такому адресу Кобра меня повезет, что я ей скажу? Не знаешь ли ты, где я живу? Думал, прокачусь по городу – авось что-то и всплывёт в памяти. Как с кабинетом вышло: только на порог ОВД – и ноги сами понесли. Но город не ментовка, тут можно и часами кружить, да всё без толку. Ладно… Если ничего не вспомню – попрошу высадить где-нибудь у магазина.

А вообще, раз я молодой лейтенант, и живу, вроде, не с родителями – значит, должен обитать где-то в общаге ведомственной. Есть такая в городе, была, по крайней мере. Если что, туда двину.

Точно не с мамкой проживаю, потому как в телефоне ни одного сообщения в духе «купи хлеба» или «не забудь за квартиру заплатить». Значит, сам по себе. Это уже плюс.

На парковке машины выстроились, как на смотре: от крошечных «мини-куперов» до здоровенных джипов. Так-так. На чём же ездит Кобра? Интересно…

Тут мое внимание привлек «марковник» девяностых годов. Смотрелся в ряду, как старый солдат среди зализанных мажорчиков. «Марк 2» – цвета мокрый асфальт, движка два с половиной на двести кобыл. Кузов – девяностый, «самураем» мы его называли. Добрый аппарат из моей жизни, аж тепло стало по сердцу. У моего товарища был такой.

Подошел, потрогал капот.

– Ты тоже, брат, здесь залетный? Как и я…

Пик-пик! – прозвучала сигналка, и «Марк 2» замигал габаритами, возвещая, что двери разблокированы.

– Ты чего тут тачку гладишь? – спросила Кобра, распахивая водительскую дверь. – Фетишист, что ли? Падай.

– Нормальный аппарат, – хмыкнул я.

– А ты знаток, я смотрю, – иронично кольнула Кобра, заводя двигатель.

– Люблю мужские тачки, – кольнул я в ответ.

– С каких пор? Ах да-а… Дай угадаю, как головой ударился?

– Типа того.

Машина выехала на улицу и покатила в сторону центра.

– Так, щас в одно место заскочим, потом тебя докину, – рулила Кобра. – Морде ни слова, что я тебя видела. Но ты тоже давай, вопрос не затягивай, решай. Нарушение режима лечения дело такое – тебе больничный порежут и прогул влепят. А дальше – очередной залёт, и здравствуй, аттестационная комиссия. Пойдешь кассиром в «Пятерочку», и кто мне кофе варить будет?

– А у тебя в УГРО есть кофемашина?

– Нет. В штабе же есть, починят, наверное.

– В штабе – не канает. Значит, будешь сама растворимый мешать, я же к тебе собрался, переводиться.

Она только фыркнула в мою сторону.

– Не смешно, Яровой.

– Не смеюсь. А куда едем-то?

– Сейчас цветы купим, – майорша свернула в переулок.

– Праздник, что ли? – поинтересовался я.

– Типа того, – проговорила Кобра.

Но как-то грустно, с выдохом. Поджала губы. А я уловил – хочет выговориться, да некому.

При всём её блеске, видно сразу – одинокая. Работой живёт, сутками, без выходных.

Как так получилось, что такая женщина – и одна?

Какие тараканы у неё в голове бегают? Что гложет?

– Не хочешь – не говори, – пожал я плечами, косо глянув, как отреагирует.

Ага… проняло…

– Днюха, – ответила безрадостно женщина.

– У кого? – вскинул я бровь.

Хотя, конечно, уже догадывался. Но надо, чтоб сама сказала.

– У меня.

– Хм… Обычно именинники цветы не покупают, а наоборот. Ну, поздравляю, что ли.

– Спасибо… А цветы… это не мне.

– Ясно. Гостей звала?

– Нет.

– Почему? Можно загудеть. Где тут нормальная шашлычка?

– Это не та днюха, что в паспорте… – она прикусила губу, потом со здлостью ударила по клаксону и прокричала кому-то: – Куда прёшь, олень?! Одни, блин, олени на дорогах…

Я подождал, пока остынет, видимо, выговариваться она не привыкла, и продолжил расспросы:

– Как это? Та – не та.

– А так! – дернулась Кобра, круто выкручивая руль, и меня наклонило на дверь. – Тебе какое дело, Яровой?