- Ишь, какая цаца почтила бабушку визитом! – язвительно прошамкала она. – Сама королевишна горная заявилася! Чего тебе? На перинах мягких дрыхнешь, сытно жрешь, да вина лучшие в погребах твоих томятся! А для того, что ниже поясу у баб имеется, у тебя полюбовничек сладкий есть. Чего приперлась? Похвастаться?

   - Тут говорить будем? – Тати постаралась сдержать презрение, но получилось плохо.

   - Брезгуешь? – Эринния стукнула посохом, и тот на треть ушел в землю.

   - От того мои самоцветы хуже не становятся, - женщина усмехнулась, достав тугой кошель.

   - Тоже да, верно говоришь, - мигом смягчившись, ведьма затопталась на месте, медленно разворачиваясь к избушке. – Пойдем, голубушка, поведаешь, что гложет душеньку королевскую. Чем смогу, подмогну!

   Внутри было темно. В нос били ароматы трав и резкий запах чего похуже. Эринния распахнула едва держащиеся ставни, и Тати смогла разглядеть комнатку, маленькую, будто конура пса, коротающего век на цепи. С потолка, как и ожидалось, свисали травы. На скособоченном столе теснились склянки. Что в них, женщина предпочла не разглядывать. Хватило лежащего рядом куска гнилого мяса, в котором копошились черви.

   Подавив рвотный позыв, она повернулась лицом к сундуку, на который, кряхтя, взгромоздилась ведьма. 

   - Научи, бабушка, как Совет мне уговорить! – выпалила Тати самое сокровенное. 

   - Замуж хочется? – захихикала Эринния. – Не дивись, мне все ведомо. Как глянула, так сразу все в лице твоем и прочла. 

   - Так поможешь? В долгу не останусь. 

   - А с чего взяла ты, что есть у тебя то, что мне надобно?

   - Что, мало? – королева взвесила на ладони тяжелый кошель. – Так добавлю.

   - Как поступить, научу, - ответила ведьма. – Но плату возьму не сейчас.

   - Как это? – в душе горной королевы заворочалось плохое предчувствие.

14. Глава 3.4 Если можешь, помоги

   - Попрошу об услуге, как понадобится. – Бабка махнула рукой. – Не боись, ничего особого не возьму. Ну так как, согласная?

   - А точно все получится?

   - У Эриннии осечек не бывает! Любую девку вон, хоть в Красной долине, среди человечьих, хоть среди вашего люда, горного, спроси. Даже айки ко мне шастают. И все довольнехоньки! 

   Старуха напыжилась от гордости.

   - И сучок мужской могу укрепить, и в тяжесть войти, даже ежели бесплодна, как пустыня. И выкинуть плод нежеланный помогу, и присушить любую зазнобушку мне раз плюнуть! 

   - Хорошо, - сдалось трезвомыслие Тати. – Говори, что делать надобно.

   - Капельку крови дай.

   - Зачем это? – отступила на шаг.

   - Ты мне стол не пороняй, там мяско у меня к ужину, неделю мариную! – забеспокоилась Эринния, вытянув шею и заглядывая за ее спину на шмат гнилого мяса. – По кровушке заговорю, чтобы Совет тебе подчинился, да у духов поспрашиваю, чего делать надобно. Кровь – пропуск на ту сторону, королевишна. 

   - Ладно, пусть так. Будет тебе кровь.

   - Дай пальчик, быстро я, - ведьма обслюнявила ноготь мизинца. – Вота какой, остренный!

   - Нет уж, сама я, - женщина достала ножик из кармана.

   - Как удобнее тебе, милая, - Эринния попыталась изобразить милую улыбку, но вышел отвратительный оскал. – Тады капай прямиком сюды, - она открыла рот, хрустнув челюстью, и высунула черный, донельзя длинный язык.

   Тати задохнулась от смрада, наполнившего и так вонючую каморку, полоснула по пальцу и занесла над ведьмой. Тонкая струйка закапала той на язык. Она затряслась, взгляд остекленел. Еще секунда, и бабка рухнула с сундука на бок, как куль с мукой. 

   - Чтоб тебя, знахарка проклятая! – королева присела на корточки рядом. – Жива хоть ты?