6 февраля 1958 года The Quarrymen играют в Уилсон-Холле вместе с группой Eddie Clayton Skiffle Group. Клейтон там лидер-гитарист, а за барабанами Ринго Старр.
После концерта Джон бросает Джорджу вызов.
«Джон сказал, если я смогу сыграть так же, меня возьмут в группу», – вспоминает Джордж.
А Пол по-прежнему за Джорджа.
– Давай, Джордж, покажи ему!
Прослушивание Джордж проходит с блеском. «Я сыграл им их ранчу, и он сказал, что я в деле».
Джон подтверждает, что Джордж «знал больше аккордов, чем мы, намного больше».
Ему все еще стыдно показываться в компании с четырнадцатилетним. Но ему важнее не возраст, а количество: «Теперь нас стало трое».
Глава 5
When I cannot sing my heartI can only speak my mind.Когда я не могу спеть, что у меня на сердце,Я могу только сказать, что у меня на уме.The Beatles. Julia
На вечеринке по случаю Дня Cодружества Джон и его группа выступают с кузова припаркованного грузовика. Посреди концерта Джон замечает в толпе трех членов своей семьи.
Это его мама Джулия и его единоутробные сестры: тоже Джулия – мамина тезка – и Джеки. Вот уж действительно лучшие фанаты: подпевают, кричат, подбадривают. А Джулия ведет себя скорее как подруга, чем как мать.
Джон до сих пор чувствует себя чужим в их компании с Бобби Дайкинсом, долговременным сожителем Джулии, де-факто ее вторым мужем[1]. Но в мамином доме – номер 1 по улице Бломфилд-роуд – Джон прижился и во вторник 15 июля заглянул к ним, пока Джулия пошла к Мими пообщаться.
Джон ждет, пока мама вернется, часов до десяти вечера. Сестры наверху уже легли, не спят только Джон и Дайкинс. Вдруг раздается стук в дверь.
На пороге полицейский. Он смотрит Джону прямо в глаза:
– Ты сын Джулии Дайкинс?
– Ага, – нерешительно отвечает Джон.
– Твоя мама умерла. Прими мои искренние соболезнования.
Джулию сбила машина, когда она переходила Менлов-авеню, чтобы сесть на автобус до дома. Мими повезла ее на скорой в Сефтон-Дженерал, и Джон с Дайкинсом сразу помчались в больницу, но, приехав, Джон остался ждать на улице.
Он не в состоянии войти попрощаться.
«Мы с ней столько бы могли наверстать, – думает Джон. – Мы же друг друга понимали. Мы поладили. Она была классная».
Тут скорбь переходит в ярость.
«Черт, черт, черт! Да пошло оно все! Теперь я никому ничего не должен».
Похороны Джулии проходят на Аллертонском кладбище, в происходящее не верится.
Ее сбил начинающий водитель, полицейский не при исполнении Эрик Клаг. С него сняты все обвинения. Единственное наказание, которое он понесет, – временное отстранение от службы.
Когда вердикт зачитан, Мими, глядя на него, кричит:
– Убийца!
Джон думает, как Джулии, должно быть, одиноко в могиле.
Этот жуткий приговор его добивает.
Мама, я был у тебя, но тебя у меня никогда не было[2].
6 декабря 1980 года
Марк заселяется в YMCA. Портье может подтвердить, что он постоянный клиент – останавливался тут в прошлом месяце. Прилетел тогда убить Леннона.
Номера сдаются всего за 16,5 доллара за ночь. Он может себе позволить пожить тут какое-то время, понаблюдать за «Дакотой» – домом, где живет Леннон.
Швейцар на входе не представился, но Марк слышал, как кто-то называл его Джей. Джей тоже битломан. А еще Джей лжец. Сказал Марку, что мистера Леннона «нет в городе», а потом Марк увидел фото Леннона и Йоко на первой полосе газеты The New York Times.
Вот тогда-то он пошел в кино посмотреть этих идиотских «Обычных людей». Марк себя видит кем угодно, но только не обычным человеком, а там он с героем Тимоти Хаттона почувствовал такое родство, что ему даже показалось, что он откровенничает так же, как Хаттон со своим психиатром.