Новой остановкой стал неприметный городок Тан на северо-западе Сембры. Здесь Киллиан решил переждать мокрый снегопад и почти нос к носу столкнулся с данталли. В момент этой встречи в нем вдруг вспыхнул азарт, будто в его жизнь вернулся смысл. Опьяненный своим порывом, он начал погоню.

Чувствуя, как ускоряется сердцебиение, Киллиан прибавил шагу. Он надеялся загнать кукольника туда, где будет безлюдно. Преследование продолжалось еще около четверти часа, но в конце концов данталли совершил ошибку, шмыгнув в глухой проулок, с обеих сторон закрытый каменными стенами домов.

Киллиан поспешил за ним и теперь перешел на бег, потому что знал: его жертва тоже бежит. Сущность хаффруба дала о себе знать обостренными чувствами и выносливостью, она гнала его вперед, принося видения о сыром мясе. Киллиан старался отгонять от себя эти образы, мчась по проулку.

Темноволосый юноша несколько раз вскрикнул, чувствуя опасность.

Киллиан настигал его.

Короткий кинжал сам скользнул в руку.

Зрение сошлось до туннеля, тянувшегося за жертвой.

Данталли снова закричал, оскользнувшись на некстати взявшейся под ногами наледи, и полетел на дорогу. Он упал плашмя, не добежав пары десятков шагов до конца проулка, и Киллиан развернул его, схватив за ворот. В сумерках он прекрасно различал каждую грань ужаса на исказившемся лице юноши. Рука сама занесла кинжал для решительного удара.

– Прошу, не ешь меня! – пролепетал кукольник, зажмуриваясь.

Видения о сыром мясе мелькнули в сознании Киллиана и снова скрылись в пустоте.

Не ешь меня! – эхом прозвучали слова данталли у него в голове. Внутренний голос наконец очнулся от своего сна и задал резонные вопросы: – Зачем ты его поймал? Что ты с ним собираешься делать?

Киллиан перестал нависать над пойманной жертвой и отошел на шаг.

– Что? Есть? – смутился он.

Данталли зашевелился и сел на дороге, испуганно посмотрев прямо в желтые глаза Киллиана. Несколько мгновений он сидел, не мигая, затем все же потер глаза тыльной стороной ладони.

– Ты… ты же… хаффруб? Зачем еще ты бы стал за мной гнаться?

– Я не хаффруб, – покачал головой Киллиан. Данталли красноречиво поморщился, глядя на него. Киллиан усмехнулся. – А вот ты точно данталли. Только у них на меня такая реакция. Они не могут на меня смотреть.

Юноша опасливо вжал голову в плечи.

– Я встречал прежде хаффрубов, – тихо произнес он. – Глаза так реагировали только на них.

Настал черед Киллиана морщиться.

– У нас с ними действительно есть кое-что общее. Но я не хаффруб, я человек. – По крайней мере, я на это надеюсь. – И я уж точно не собираюсь тебя есть.

Юноша не спешил расслабляться.

– Тогда зачем ты за мной погнался?

Я не знаю. Потому что данталли нужно ловить? Раньше я должен был так поступать.

– Потому что понял, кто ты.

– Но… я же тебе ничего не сделал. – На лице юноши мелькнуло понимание, и он отчаянно ахнул. – Так ты шпион Культа? Боги, нет!

Киллиан поджал губы. Он искал внутри себя ответы на вопросы собственного внутреннего голоса и не находил их. Зачем ему было гнаться за данталли? Возможно, чтобы передать его Культу? Но ведь он и сам теперь должен скрываться от него. Выходит, это не ответ. Зачем же тогда? Он думал, что после вести о смерти Бенедикта возненавидит всех данталли и повторит судьбу своего учителя, верша правосудие над всеми кукольниками за собственную потерю. Однако как он ни силился найти в себе этот праведный гнев, у него не получалось. Он не чувствовал ненависти к данталли, как к виду. На ум приходили Оливер и Марвин, с которыми он до последнего старался наладить контакт. В памяти всплывал образ измученного Жюскина Прево и собственная жалость к этому существу. Его метаморфозы только усилили нежелательное сочувствие к иным существам, Киллиан уже не мог отделять самого себя от них.