Глаза у мужа заволокло тьмой.

Я вырвала руку из его захвата и покачала головой.

— Это смешно, Юр, зачем ты пришёл спустя столько времени? Неужели ты так боишься того, что брачный договор разнесут в пух и прах, и тебе придётся отдавать половину того, что мы нажили в нашем долгом браке мне? Так ты не мне отдаёшь. Ты отдаёшь своим детям, ты отдаёшь Алике, Антону, Василисе, своей плоти и крови. Будь я одна, я бы тебе то, что осталось за шиворот запихала. Но явно уж не стала бы ни за что бороться.

Юра напрягся так, что все вокруг потемнело.

— Мира, прекрати играть со зверем. Ты в этой схватке не выстоишь, только разнесёшь все к чёртовой матери и останешься на обломках. Тебе зачем это надо? — Юра задал слишком риторический вопрос, на который я не видела смысла отвечать, поэтому пожала плечами. — Я могу дать тебе все, что угодно, ты, главное, не противься и все.

— Юр, да мне не надо уже ничего. Вот ровно в тот момент, когда ты ушёл за и захлопнул дверь, мне уже ничего не надо было. Так что ты сейчас не в благодетеля играешь, а в одумавшегося дурака. И, кстати…

Я дёрнулась, вытащила из сумки связку ключей, взмахнула ею в воздухе.

— Квартира тоже твоя, там ведь всего мне какие-то сорок квадратов принадлежат, пользуйся, не обляпайся.

Я бросила связку в воздух, но почему-то вышло так, что она угодила бывшему мужу прямо в грудь.

Ну и так сойдет.

9. Глава 9

Если бы Юре действительно нужно было что-то, он бы это забрал ещё на этапе развода.

Если бы он не хотел, чтобы я с младшей дочерью оставалась в квартире, он бы решил этот вопрос ещё тогда.

А сейчас он просто использовал все возможные инструменты давления. Чтобы продавить, чтобы заставить делать так, как ему нужно. Но мне было плевать.

Я развернулась и пошла в сторону детской площадки.

— Мира, прекрати. — Донеслось мне вслед злое. Я пожала плечами.

— Нет, Юр, это ты прекрати позориться. Хочешь, я трусы тебе свои вынесу? Их тоже ты мне покупал, вынести? — Развернувшись, громко спросила я. Благо дело было утро, всем было плевать на то, кто стоит возле детской площадки, и никто на нас не обратил внимания, но этого было достаточно для того, чтобы довести Юру до состояния невменяемости.

Он хотел дёрнуться вслед за мной, но я только фыркнула и произнесла наставительно:

— И помни, до четырех часов дня ты обязан забрать Василису из садика, иначе твоя чудесная девочка превратится в самого настоящего дьявола. — Произнеся это, я развернулась и двинулась дальше, когда дошла до поворота дома, увидела, что эвакуатор замер, не успев затащить мою машину на подножку, а Юра прыгнул за руль своей. С пробуксовкой вырулил с парковки и, обогнав меня, ещё и посигналил.

Я покачала головой.

Собеседование прошло быстро, мне обещали перезвонить. Собрали все документы, , что-то отксерили, спросили, почему был перерыв в стаже. Рассказала про декрет. И в целом впечатление создавалось такое, что от меня просто хотели отвязаться.

Выйдя со школы, я опять на трамвае доехала до Ленина и, зайдя в парк, села и призадумалась: как же правильно поступить, съезжать с квартиры?

Да, знаю, не имеет смысла, но и жить, зная, что Юра будет этим манипулировать, тоже такое себе наслаждение.

Мы встретились с дочкой буквально через сорок минут на летней террасе. И я тяжело вздохнула.

— Отец решил вернуться…

Надо было поговорить, надо было обсудить это, Алика нахмурилась, поджала губы.

— Слушай, мам, если он начнёт чем-то манипулировать…

— Да, он уже начал. — Скрывая усмешку какую-то грустную, горькую, произнесла я и быстро, по полочкам разложила все, что за прошедшие двенадцать часов успел сделать Юра.