23. Глава 23

Мира.

— Ты не имеешь права здесь быть. – Сказала я, дёрнувшись Юрой и перехватила его за ткань рубашки.

Бывший муж обернулся, смерил меня у укоризненным взглядом.

— Это ещё почему? Если тебе не изменяет память, я не только твой бывший муж. Я ещё и отец. И как отец, я имею право видеться со своим младшим ребёнком. Тем более такой хороший повод, меня средний позвал с собой. Я можно сказать комбо собрал.

– Тебя никто не приглашал. – Произнесла я дрожащим голосом, но Юра пожал плечами.

– Ну так я и не вампир, чтобы ждать особого приглашения. Спокойно взял сам и зашёл.

Он дёрнул рукой, вырывая у меня из пальцев свою рубашку и смерив презрительным взглядом, двинулся по тропинке. Я обернулась к Антону и хрипяще уточнила:

– Зачем?

Антон пожал плечами, закрывая за собой калитку.

– Он тоже часть семьи. Всех позвали на выходные посиделки, кроме него.

— Он ушёл из этой семьи, как ты этого понять не можешь.

— Он не хотел уходить из этой семьи. Вот этого мам ты понять не можешь. Ты его выставила.

– Не путай причину и следствие.

Как бы мне не хотелось помириться с Антоном, как бы я не желала, чтобы наши отношения вернулись в прежнее русло– ничего не выходило. Антон как упёртый баран, бил в одно место, заставляя каждый раз испытывать и вину, и злость, и обиду.

Сын прошёл мимо меня, а я обняла себя за плечи. Ни тот, ни другой не имели права так поступать. Это же не просто какие-то встречи, это прям посиделки.

Когда я приблизилась к заднему дворику, мне навстречу вышла Алика.

– Я не знала, что ты отца позвала. – Сказала она таким тоном, как будто бы: “я была о тебе лучшего мнения”.

– Я и не звала. – Произнесла я честно. – Все эти вопросы можно задать Антону.

Алика вскинула бровь. У них с братом была не такая большая разница и поэтому половину детства можно было описать как хронологию военных событий: то он у неё медведей отберёт, то она его за уши оттаскает.

– Ладно, проехали. Если тебе не сильно дискомфортно, то плевать уже. – Махнула я рукой.

Когда оказалась поближе к беседке, увидела, что Юра стоял возле мангала вместе с Тимофеем, держа на руках Василису. Василиса что-то счастливо щебетала, а Юра невпопад кивал. И о чем-то разговаривал с зятем. Олеся оставшаяся одна , слезла с ковра и пошлёпала в сторону живой изгороди из можжевельника. Я перехватила её на руки и двинулась в сторону шезлонгов.

Разговор между Юрой и Тимофеем приобретал какой-то достаточно агрессивный вид. Юра все сильнее хмурился. Тимофей шире улыбался. Антон видимо исполнял роль парламентера в этой ситуации, потому что старался находиться где-то между ними, не поддерживая и не топя другого.

– О чем они? – Спросила я, когда Алика села на край шезлонга и забрала к себе дочь.

– Подозреваю о дочерних предприятиях.

– Это так низко с его стороны. – Тихо произнесла я.

Дочка пристально всмотрелась в моё лицо и покачала головой.

– Не надо, мам. Взрослый перебесившийся самодур, который посчитал, будто бы имеет право абсолютно на все. Я знаю , что больно, но не надо. Не думай об этом. Чем больше думаешь, тем тяжелее.

– А знаешь, что самое смешное во всей этой ситуации. – Произнесла я, глядя в одну точку. Алика приблизилась ко мне, заглянула в глаза. – Самое смешное во всей этой ситуации, что он носится, хвост павлиний распустил, рассказывает о каких-то ценностях, о чем-то важном, но при этом он продолжает спать со своей любовницей.

У Алики расширились глаза и она приложила ладонь к губам.

– Она приезжала неделю назад. Столкнулись возле городской квартиры. Рассказывала о том, что он с ней спал, спит и будет спать. – Я откинулась на шезлонг и снова потёрла виски. Проморгалась.